Берды Кербабаев - Решающий шаг

Надев теплый халат, он вышел из кибитки и сразу встретился глазами с невесткой-фалангой. Глаза Халназара говорили: «Ах ты, проклятая! С тех пор как твоя поганая нога, соленое копыто, переступила порог моего дома, на мою голову посыпалось несчастье за несчастьем. Ты — злой дух, не человек! О, если б мне избавиться от тебя!» А глаза Атайры-гелин, словно понимавшей мысли Халназара, также злобно глядели на бая. В этот миг ей вспомнилось, как Халназар в первые дни после тоя ругал Баллы: «Не мужчина ты, раз не справишься с одной женщиной!»

— Что ж, — заговорила она с ехидной усмешкой, — и ты, видать, ни на что не годен? Раз не мог справиться со своей рабыней, бесчестье в бороду не упрячешь. Если хватит мужества — пойди догони их! — И она указала рукой в сторону города.

И тут Халназару действительно пришлось стиснуть зубы...

А в это время Мавы и Мехинли с помощью Ашира устраивались на новом месте в городе.

Незадолго до этого Ашир записался в Красную гвардию и получил оружие. В городе он оказался единственным человеком, которого знали Мавы и Мехинли. По его рекомендации Мавы тоже вступил в Красную гвардию. Чернышев помог достать молодоженам небольшую комнату, а спустя несколько дней Ашир до-ставил Мавы его долю халназаровской пшеницы. И Мехинли впервые в жизни почувствовала себя настоящей хозяйкой. У нее теперь есть свой угол, постель, посуда. Много ли, мало ли, а в кооперативе дают и масло, и чай, и даже сахар. Немало у нее и вещей, которые она, готовясь к бегству, сумела припрятать. И никто теперь не ругает ее, не бьет, не называет позорным именем рабыни-мехинки. Она по-прежнему — Майса, молодой побег ячменя, наполненный зерном колос, который распустил свои колючие усики. Нет, она теперь уже не та мехинка, над которой в ряду халназаровских кибиток каждый мог поиздеваться. Какое блаженство! Кто дал эту радость Майсе? «Это не Атайры-гелин? Нет. Это не те, что свергли царя? Нет. Не Ашир? Нет. Мавы? Не один он, — думала она и вдруг решила: — Я сама этого добилась! В нынешней новой жизни это оказалось уж не таким трудным делом».

А Мавы, видя, как расцветает Майса, только приговаривал:

— Моя Майса! Ты моя теперь, моя! Ты дала мне эту радостную жизнь. Ты и советская власть!

Услышав о том, что Мавы и Мехинли сбежали от Халназара в город, Артык пошел поздравить молодоженов. По пути ему встретился Молла Дурды. Вид у него был подавленный. Артык внимательно взглянул ему в лицо и спросил:

— Что это с тобой? Почему такой невеселый?

Дурды, сдержанный и замкнутый в обращении с людьми, откровенно признался Артыку.

— Человек должен шагать в ногу с жизнью, — невесело проговорил он. — А жизнь идет не так, как мне хочется. Не нравится мне, как ведут себя люди.

— Это почему же? Люди везде разные. Даже в этом нашем городишке два стана. И ни один тебе не по нраву?

— Нет.

— Разве ты не мусульманин?

— Такое мусульманство, какое исповедует Эзиз-хан, мне не по сердцу.

Артык вспомнил, что Молла Дурды когда-то был частым гостем Ивана, и усмехнулся:

— Если так... иди к узкоштанникам.

— К хромому мирзе? Я и раньше без отвращения видеть его не мог.

— Так чего же ты хочешь?

— Я хочу справедливости, правды, провозвестником которой является революция.

— И ты думаешь, что тебе принесут ее и сунут в рот? Готовой пищи не бывает.

— Понимаю и это...

— Нет, Дурды, я вижу, ты этого не понимаешь. Если б понимал, не шатался бы между двумя лагерями. Когда-то я готов был преклониться перед тобой. А теперь чувствую, что я сильнее тебя. У меня есть цель, я знаю, за что нужно бороться. Некогда ты давал мне советы, теперь я тебе посоветую: брось свои колебания и приходи к нам.

— К вам?

— А что — не доверяешь?

— С тобой могу быть заодно, но Эзизу не верю. — Не веришь и тому, что он сейчас Делает?

— Итеперь не верю, а как подумаю о том, кем он станет в будущем, — страшно становится.

— Дурды, я себя тоже не считаю слепцом, которому нужен поводырь. Мы с Эзизом не узами крови связаны. Сделай он не по-моему, — я найду другую дорогу.

— Не знаю...

— Вот это мне и не нравится в тебе, что ты не знаешь... куда идти.

Дурды промолчал, а когда Артык вновь спросил его, что он думает делать, уклончиво ответил:

— Посмотрим, посмотрим... Пока ничего решить нельзя...

Когда Артык, разыскав квартиру молодоженов, вошел к ним, Майса сидела одна: Мавы куда-то вышел, но должен был скоро вернуться. Артык сердечно поздравил Майсу и весело заговорил с нею. Он видел, что она счастлива со своим Мавы, но это счастье казалось ему каким-то ненастоящим. Впрочем, вспомнив о жизни, которая осталась у них позади, он одобрил их шаг. Обижало его только то, что Мавы пришел не к нему, а к Аширу и Куллыхану.