Антуан Прево: История донны Марии и юного князя Джустиани

Он не замедлил поделиться с сыном своими опасениями и планами. Влюбленный мог бы при помощи притворства и покорности хотя бы несколько успокоить родителя и не лишать его надежды. Но любовь в сердце искреннем и благородном не способна на утайку. Признавшись в своей любви, юноша лишь пытался оправдать ее, ссылаясь на редкостные достоинства возлюбленной, а такая настойчивость только распалила властный нрав отца. Гнев его дошел до того, что он обратился к папе с просьбой обнародовать послание о том, что всем священникам Папской области под страхом отлучения от церкви запрещается благословить брак его сына, если не будет на то особого разрешения папы и его собственного. В то же время он причислил к свите сына еще несколько человек, дабы выведать местонахождение его возлюбленной, по-видимому, с намерением окончательно лишить их возможности встречаться. Молодой князь убедился, что за ним следят. Это вынудило его реже видеться с донной Марией, а при встречах взор его говорил о страхе и озабоченности, которые не могли не встревожить ласковую девушку. Она еще не знала об их общей беде, но сама стала допытываться и узнала мрачную истину.

Ей стало известно то, чего она постоянно опасалась и чего не могла избежать по своей безграничной доверчивости, а именно, что она находится в самом ужасном положении, в каком только может оказаться девушка ее возраста и ее происхождения, что она обречена всю жизнь нести позор добродетельной любви и кару за безупречное поведение, что после того неистовства, до которого дошел старый князь, ей остается только считать как свое счастье, так и свое доброе имя поруганными одновременно и что сама любовь и постоянство ее возлюбленного не могут утешить ее, не превратившись в истинное преступление. Она узнала, говорю я, часть этих истин, а об остальном стала догадываться. Выдержать этого она не могла. Тут требовалась большая твердость, чем та, какую она могла почерпнуть в столь чувствительном сердце, каким она была наделена, и больше сил, чем те, на которые могло рассчитывать столь нежное существо. Донна Мария тяжело заболела. Некоторое время опасались за ее жизнь. Князь, смертельно огорченный грозившей ей опасностью, приводил ей все доводы, которые могли утешить ее или по крайней мере поддержать в ней надежду, но он не находил ничего убедительного, что мог бы обещать ей. Наконец, когда смерть ее казалась уже неизбежной из-за невозможности предоставить ей такое лекарство, ему пришла мысль уехать вместе с нею из Италии, и он надеялся, что это обещание вернет ее к жизни. Действительно, то было единственное средство спасти ее. Ее душу, уже готовую отлететь, удалось удержать предложением, которое оживляло все ее надежды,— особенно когда князь, обдумав план, сказал ей, что решил увезти ее в Англию и там обвенчаться с нею. Она ни минуты не сомневалась в его искренности. Она была в нем уверена, как и он — в ней. Два нежных, благородных сердца легко познают друг друга!

Здоровье ее стало поправляться, и, как только она совсем выздоровела, они всецело занялись подготовкой к отъезду. Но жена торговца, пользовавшаяся их полным доверием, несколько охладила их пыл соображением, весьма их встревожившим.

Она обратила их внимание на то, что князю, за которым по распоряжению его отца тщательно следят, трудно будет обмануть своих стражей и скрыться и что если, к несчастью, его задержат вместе с возлюбленной, то для нее это будет непоправимой бедой. Совет ее сводился к тому, чтобы они уехали из Папской области один за другим и таким образом не попали бы по крайней мере в одну и ту же сеть. Она добавила, что если речь идет лишь о том, чтобы подыскать для донны Марии преданных проводников, то она предлагает в качестве таковых своих родителей, людей достаточно рассудительных, чтобы князь мог довериться им, и столь готовых услужить ему, что они согласятся на все, лишь бы ему угодить.

Мать предполагалось выдавать за кормилицу донны Марии. Этот новый план показался влюбленным самым надежным. Они легко согласились на недолгую разлуку, которая должна была предшествовать их счастью. Донна Мария уехала из Рима и направилась в Чивита-Веккию, куда вскоре и прибыла. Оттуда она на английском корабле отплыла в Лондон и наконец достигла Темзы без иных событий, кроме смерти доброго старика, сопровождавшего ее.

Когда она оказалась в порту, у нее не оставалось иного общества, кроме старухи, которую выдавали за ее кормилицу.