Антонен Арто - Монах

— Если бы Богу было угодно, — воскликнула Виржиния, — чтобы я уже была в безопасности в объятиях моей матери! Как вы скажете, сеньор? Долго нам еще нельзя будет отсюда выйти? Каждая минута, проведенная здесь, терзает меня.

— Вы скоро выйдете, я надеюсь, — сказал он, — но до тех пор, пока вы сможете это сделать, не подвергаясь опасности, эти подземелья послужат вам неприступным убежищем; здесь вам ничто не грозит, и я вам советую остаться здесь еще на два-три часа.

— Два-три часа! — воскликнула сестра Елена. — Если я останусь здесь хоть на час, я умру от страха! За все золото мира я не соглашусь снова вынести все то, что я вытерпела за то время, пока здесь нахожусь! Святая Дева! Быть в этом зловещем месте глубокой ночью, окруженной трупами покойных монахинь, и каждую минуту ждать, что их тени, бродящие вокруг, разорвут меня на кусочки, тени, которые жалуются и стонут с такими мрачными интонациями, что кровь стынет в жилах. Иисус Христос! От этого вполне можно с ума сойти.

— Простите меня, — заметил Лоренцо, — за то, что я удивляюсь, — но вы окружены реальными бедами, а пугаетесь воображаемых опасностей: эти ребяческие страхи совершенно безосновательны. Отгоните их, сестра. Я обещал защитить вас от нападающих, но от нападения собственных суеверий вы должны защитить себя сами. Верить в призраков — крайне смешно, и если вы будете поддаваться химерическим страхам…

— Химерическим! — воскликнули хором все монахини. — Но мы сами это слышали, сеньор. Каждая из нас слышала! Это часто повторялось, и каждый раз звук становился все более мрачным и зловещим. Вы не убедите нас, что мы все ошибаемся. Нет, нет, конечно нет; если бы шум существовал только в нашем воображении…

— Слушайте, слушайте, — прервала испуганно их Виржиния. — Да хранит нас Бог — вот опять!

Монахини схватились за руки и упали на колени. Лоренцо с беспокойством огляделся, уже готовый уступить страху, овладевшему женщинами. Была глубокая тишина: он оглядел подземелье, но ничего не увидел. Он уже собирался заговорить с монахинями и высмеять их за детские страхи, когда его внимание было привлечено глухим продолжительным стоном.

— Это что еще? — воскликнул он, вздрагивая.

— Вот, сеньор! — сказала Елена. — Теперь вы должны убедиться. Вы слышали шум сами! Судите же, воображаемые ли наши страхи; с тех пор, как мы здесь, эти стоны повторяются через каждые пять минут. Это несомненно чья-то страждущая душа, которая просит наших молитв, чтобы оставить чистилище; но никто из нас не осмелился у нее спросить, чего она хочет. Что до меня, если бы я увидела привидение, уверена, я тут же умерла бы!

Пока она говорила, раздался еще один стон, более отчетливый; монахини перекрестились и поторопились прочесть молитвы против злых сил. Лоренцо внимательно прислушался; он уже почти различил чей-то голос, который говорил и жаловался, но расстояние приглушало звуки. Звук, казалось, шел с самой середины того небольшого подземного помещения, где в тот момент находились он и монахини и которому множество боковых проходов, впадавших в него, придавали форму звезды. Ненасытное любопытство Лоренцо заставляло его заняться разгадкой этой тайны. Он попросил не нарушать тишину; монахини повиновались. Все молчало, пока эту общую тишину не нарушил снова тот же стон, который возобновлялся вновь и вновь. Лоренцо, следуя по направлению звука, заметил, что он отчетливее всего около раки святой Клары.

— Он идет отсюда, — сказал он. — Что это за статуя?

Елена, к которой был обращен вопрос, сначала не ответила. Но вдруг она сжала руки.

— Да, — вскричала она, — это может быть. Я знаю, откуда эти стоны.

Монахини окружили ее и стали упрашивать объясниться. Она важно пояснила, что в незапамятные времена у статуи была репутация чудотворной. Она вывела отсюда, что статуя огорчена пожаром монастыря, которому покровительствует, и что она выражает свое горе отчетливыми причитаниями. Не слишком веря в чудеса святых, Лоренцо не удовлетворился таким решением вопроса, монахини же приняли его без колебаний. В одном пункте, правда, он согласился с Еленой. Он подозревал, что стоны исходили от статуи: чем больше он вслушивался, тем больше он убеждался в верности своей мысли. Он подошел к статуе с намерением осмотреть ее более внимательно; но когда монахини поняли его намерение, они стали умолять отказаться от него во имя неба, так как, если он тронет статую, он непременно умрет.

— В чем же опасность? — спросил он.