Карин Эссекс - Фараон

Он никогда не посмотрит на нее, в этом он был уверен. Сколько бы писем и даров ни присылала она ему, умоляя прийти и переговорить с ней. Сколько бы греков, египтян и восточных царей ни просили за нее. Она — Медуза: посмотри ей в глаза, и твоя жизнь кончена. Клеопатра обращает мужчин не в камень, а в своих рабов. Цезарь говорил когда-то: «В один прекрасный день ты встретишься с ней, племянник. На каком бы языке она ни говорила, ее голос звучит музыкой в мужских ушах». И он, Октавиан, никогда не позволит себе услышать эту музыку. Эта женщина опасна, она одержима какой-то демонической богиней. Ее неслыханное богатство и положение ее страны — идеальных врат между востоком и западом — придают ей еще больше блеска. Сочетание богатства и женских качеств делает Клеопатру страшной и неотразимой. Хотя она уже немолода, она до последнего момента держала Антония своими чарами. И ее подданные все еще рабски преданы ей. В таких обстоятельствах Октавиан не мог рисковать собой.

Но что же делать с Клеопатрой? Теперь, когда он завладел всеми ее деньгами, у него нет больше необходимости сохранять ей жизнь. Однако какова будет реакция на казнь женщины? Подумать боязно. Ее золотая статуя все еще стоит в римском храме Венеры, там, где поставил ее Цезарь. И в Риме, и в Сенате все еще остаются люди, которые поют ей хвалы, которые рассуждают о ее уме и щедрости, о ее красоте и стойкости. А здесь, в Александрии, Октавиан непрестанно получает письма, свидетельствующие о великой любви народа к царице. В них говорится о божественном благословении ее царского титула, о ее безупречном происхождении. Даже царь Мидии шлет дары с просьбой проявить доброту к Клеопатре.

Эта женщина уже уничтожила двух великих римлян! Октавиан не будет третьим. Но если он казнит ее или каким-то другим образом обречет на смерть, то это станет для него фатальным. Может быть, низвержение его не будет немедленным, но в конечном итоге неизбежным.

И все-таки что же делать? Рискнуть и позволить ей править и дальше — нельзя ни в коем случае. Со временем она просто найдет еще одного мужчину, какого-нибудь жирного восточного царька с огромной армией и не менее огромной сокровищницей, и попытается отомстить Октавиану. Возможно, этим царьком станет Артавазд Мидийский. А есть и другие, которые предпочтут вступить в заговор с египетской царицей, только чтобы не дать Октавиану властвовать. Митридат, старый враг Рима, наплодил сотню сыновей-ублюдков, и теперь у каждого из них есть деньги и войска. Клеопатра может связаться с кем-нибудь из них или выдать за одного из этих мерзавцев свою дочь — в обмен на его армию.

Свернутое письмо Антония все еще лежало в складках плаща Октавиана. Победитель еще раз перечитал это послание, чувствуя, как в душе его нарастает презрение. Какова наглость! Для начала Антоний прислал ему писульку, в которой сравнивает себя с Гераклом, а затем он имел нахальство напомнить ему, Октавиану, о горестной судьбе, приписанной поэтом Еврипидом какому-то мифическому древнему царю, который якобы не предоставил убежище отпрыскам Геракла. Двойное нахальство! Как жалки дураки, которые любят бредни поэтов и писателей больше, нежели холодные, прочные, реальные факты! Как будто Октавиан настолько туп, чтобы посадить сына Антония на египетский трон, в то время как он не доверил бы богатства этой страны даже самому верному из своих людей! О нет, в таких обстоятельствах Октавиан не может верить даже Агриппе, хотя тот уже миллионы раз доказал свою преданность. Любой из детей Антония вскоре превратится в подобие своего отца и тем самым напомнит людям о честолюбивых устремлениях Антония.

Неужели Антоний ждал, что Октавиан окажется столь наивен? Или же сам Антоний проявил еще большую наивность и провозгласил царем мальчика, который якобы является единственным сыном Юлия Цезаря? Октавиан даже не верил тому, что это египетское отродье — сын Цезаря, и потому не намеревался обходиться с ним так, как обошелся бы с кровным родичем. Клеопатра вполне могла понести от кого-нибудь другого, а потом представить дитя Цезарю как его собственное. Цезарь был слишком обеспокоен отсутствием сына-наследника, а Клеопатра достаточно коварна, чтобы сыграть на этом. Но мальчишке с самого рождения твердили, что в его жилах течет кровь Цезаря, смешанная с кровью Александра и Птолемеев, а также богов и кого там еще могла приплести Клеопатра, чтобы придать своей выдумке еще большее величие. Может ли Октавиан оставаться регентом при ублюдке? Только до тех пор, пока мальчишке или кому-нибудь из его союзников не придет в голову, что с таким наследием вполне можно собрать армию…