Майкл Мойнихам: Князья Хаоса Кровавый Восход Сатанинского Андэграунда

паники. Еще несколько веков, а в некоторых отдаленных уголках, и

десятилетий тому назад, эти костюмированные персонажи, которые сегодня

выполняют лишь роль примитивного шоу, китча для развлечения приезжих, были

совершенно искренней обрядовой практикой, сохранившейся с дохристианских

времен. Зрелище было настолько жутким, что при виде этих демонических

существ с звериными масками ужас Испытывали не только дети, но и взрослые.

В карнавале Перхт языческая древность, так называемые <���тёмные века>,

языческая культура вервольфа может в первозданном виде сохраниться и до

наших дней. Взрослые, как правило, всегда распознавали ряженных, но даже

после того как они узнавали в чудище соседского мальчишку, в их сознание

вкрадывалось странное ощущение того, что под облачением призрака находится

совсем другой человек.

<���Всякий облачающийся в эти опасные одеяния рискует сам попасть под

влияние тёмных, неведомых сил. Нечистые бесовские силы пробуждаются в нём;

он сам превращается в беса... Ряженые в эту ночь становятся <���одержимы>,

они являются сосредоточием бесовства и чертовщины.>

Отто Хефлер, <���Тайные обрядовые сообщества германцев>

Во всех шаманских культурах присутствуют танцы, символизирующие

животных. Шаман облачается в меха, одевает украшения из зубов, клыков,

перьев или же раскрашивает тело и лицо для того, чтобы пробудить в себе

качества того или иного животного. Каждый ритуал зачастую может иметь свою

определённую динамику, а простое копирование поведения животного в

какой-то момент совершает метаморфозу в самом танцующем.

В этой психологической драме мифология переплетается с глубинной

психологией. В сознании шамана и в сознании внешнего мира его дух сливался

с духом изображаемого им существа. Оживлённое воображение перерастало в

мистическое родство. Маска не только меняла внешность, она влияла на

восприятие. Она <���замыкала накоротко> повседневное сознание на часы, дни и

даже недели, перед глазами открывалась пустыня... <���Псимволическая> магия

оказывала действие на человека, стирая грань между актёром и изображаемым

им существом.

Подобная метаморфоза играла также значительную роль среди берсеркеров

и вервольфов - происходила она иногда сознательно, иногда нет. Эти воины

носили волчьи шкуры, ремни их были спялены из волчьего волоса, они пили

особые напитки, в которые, вероятно, подмешивались наркотические вещества.

В 1691 году в теперешней Латвии произошел такой случай: старый

крестьянин по имени Тьез вдруг начал постоянно рассказывать о том, что он

является членом стаи вервольфов, о том, как одевая волчьи шкуры они

превращаются в волков, приобретая при этом невиданную силу, о том, как они

охотятся на настоящих или воображаемых врагов, как рвут на части животных

или спасаются от собак.

Этот старик в свои восемьдесят все ещё был вервольфом и хотел перед

смертью передать свою силу молодому преемнику. Он сам был посвящен в

вервольфы таким же старым крестьянином, передавшим ему свою волчью шкуру.

Отныне в определённое время года - в частности, в зимнее и летнее

солнцестояния - он должен был обращаться, будь то по своей воле, или нет,

в волка. Выбора у него не было, и хотел ли он использовать свою силу или

нет, не имело значения, даже если бы он решил бороться с ней.

<���В старину жили на свете молодцы, которые в особый день надев

колдовскую шкуру, превращались в вервольфов. В обычной жизни же были они

такими же, как и все, а может и лучше: были они добры и дружелюбны и

никогда не причиняли никому вреда. Но когда принимали они волчью личину,

нужно было опасаться их. Многие из этих несчастных хотели избавиться от

проклятых шкур, но...>

Г.Гойе, Р.Фольтер <���Фламандские былины>

II

Упоминания о <���Дикой Охоте>, стае мрачных силуэтов призраков-воинов,

мы находим во многих легендах. На своих конях они мчатся ночью по лесам,

ведомые Одином, одноглазым покровителем мёртвых, или же женщиной-всадницей

- в христианские времена трансформировавшиеся в архангела Михаила и его

воинство. Чёрными всадниками, несущимися по грозовым облакам, были души

падших воинов, возвращающимсия в родной край в определённое время - чаще

всего во время зимнего солнцестояния, когда в течение двенадцати дней на