Даниэл Дефо - Дневник Чумного Года

«Венецианский сироп» — популярное в то время лекарство, состоявшее из 60 или 70 компонентов, замешанных на меду; считалось, что оно прежде всего помогает от укусов ядовитых животных.

…ее название связано с мясниками, которые имели, говорят, обыкновение надувать при помощи трубочек мочевые пузыри, чтобы мясо казалось тучнее… — О повадках мясников Дефо был хорошо осведомлен, так как его отец был членом корпорации мясников; в цех мясников по отцовской протекции был записан и двадцатитрехлетний Дефо: не случайно здание цеха мясников в Лондоне украшено витражом с изображением английского романиста. Однако оба они почти не занимались мясной торговлей: Джеймс Фо торговал свечами, а его сын — разнообразными галантерейными товарами (недаром недоброжелатели и много лет спустя презрительно именовали его «галантерейщиком»), а также винами, духами и табаком.

…никто не может управлять страхом, когда он овладевает человеком. — Тема неконтролируемого страха очень занимала Дефо как писателя. Это очевидно уже в первом его романе. Робинзон живет на острове в постоянном напряжении и страхе — «болезни, расслабляющей душу, как тело расслабляет физический недуг», — страхе диких зверей, грозы, землетрясения, страхе, вызванном окриком попугая, сверкающими глазами козла в темноте или следом человеческой ноги на песке, страхе дикарей, страхе пиратов… Дефо углубляется в нюансы этого психологического состояния, унижающего человека, лишающего его способности здраво мыслить и рассуждать, «На основании собственного опыта могу сказать, что ничто не делает человека таким жалким, как пребывание в беспрерывном страхе», — пишет Дефо в «Дальнейших приключениях Робинзона Крузо».

…к следующему февралю мы могли утверждать, что болезнь полностью ушла. — Такое утверждение не совсем соответствовало действительности, так как в течение всего 1666 г. неоднократно фиксировались случаи заболевания чумой (см. примеч. 372).

Темз-стрит — улица в Сити, идущая параллельно Темзе.

…было совершенно очевидно, что она вовсе не затронула флот. — Одна из немногих невольных неточностей «Дневника»: во флоте было много случаев заболевания чумой, однако их тщательно скрывали, и данные о чуме на флоте не просочились в те печатные источники, которыми мог пользоваться Дефо.

…люди неохотно шли во флот, а многие жаловались, что их затащили силой… — В те времена действительно существовали отряды насильственной вербовки во флот, реже — в армию.

В тот год у нас были горячие схватки с голландцами и одно большое сражение… — Имеется в виду сражение при Ловештофте 3 июня 1665 г., когда голландский флот в сто кораблей под началом Якоба Опдама атаковал английский флот, однако был разбит и, после потери семнадцати кораблей, укрылся в Текселе.

…когда мы вполне могли бы сказать: «Тщетна помощь человеческая». — Эту библейскую цитату, упоминаемую в Псалтири дважды (59:13 и 107:13), нам пришлось привести не в каноническом русском варианте: «Подай нам помощь в тесноте, ибо защита человеческая суетна», — а в более подходящем по контексту переводе английской фразы: «Vain was the help of man».

Я мог бы долго рассказывать о глупостях и безрассудствах, которые совершались в первом порыве радости не реже, чем в первом порыве горя… — см. примеч. 351.

И вот, в самый разгар отчаяния Богу угодно было дланью Своей внезапно обезоружить врага — жало лишилось яда. Это было столь удивительно, что даже врачи не могли не изумляться. — Доктор Ходжес, отмечая необъяснимость спада болезни, как и ее начала, говорит все же о ее постепенном затухании: «Однако худшая часть года была уже позади, позади был и самый разгар болезни; чума понемногу, не торопясь, стихала, так же постепенно, как в свое время она начиналась; еще до того, как число больных уменьшилось, стала стихать ее ярость, так что теперь умирали немногие, главным образом те, за кем был плохой уход. Теперь прошел и ужас, охвативший всех; больные с радостью переносили все средства, направленные на выздоровление, и даже сиделки стали более заботливыми и порядочными; таким образом, заря здоровья взошла так же внезапно, как внезапно стихло пламя во время последовавшего пожара, когда, уничтожив столько домов и не обращая внимания на все старания людей прекратить пожар, пламя стихло, будто по собственной воле, не то из-за нехватки топлива, не то, устыдившись, что поглотило столько домов. Чума, однако, стихала не из-за нехватки людей (хотя многие так и утверждали), а из-за природы самой болезни, согласно которой и начало, и конец ее были довольно скромными».