Бернард Корнуэлл - Рота Шарпа

Выжившие толпились за равелином, прикрываясь валом трупов. Французы язвительно кричали им: «Добро пожаловать в Бадахос, англичане!» Шарп не мог заставить себя присоединиться к ним. Один раз он упал на одно колено и выстрелил в сторону стены, но все остальное время мог только заворожено наблюдать за гибелью батальона. Коллетт, Джек Коллетт был убит: ядро попало ему в шею. Даже Стерритт, суетливый бедняга Стерритт, теперь стал героем, убитым во рву Бадахоса.

- Сэр? – голос, дошедший через звуки агонии, был спокоен. – Сэр?

Шарп поглядел через плечо: над ним стоял Дэниел Хэгмен, непривычно смотревшийся в красном мундире. Шарп поднялся на ноги.

- Дэниел?

- Вам лучше подойти, сэр.

Он пошел к легкой роте, расположившейся совсем близко, так и не спустившейся с гласиса. Внизу, в затопленном участке рва, черными горбами на ровной поверхности воды плавали трупы, создавая красно-черную рябь. Пушки чуть затихли, приберегая ярость для глупцов, которые посмеют хоть нос высунуть из-за равелина. В брешах не было никого, кроме мертвых. Огромные костры, подкармливаемые со стен, гудели, и армия гибла между ними.

- Сэр? – к Шарпу подбежал лейтенант Прайс, в глазах его плескался ужас. – Сэр?

- Что?

- Ваша рота, сэр.

- Моя?

Прайс только махнул рукой в сторону. Раймер был убит: на его бледном лбу краснела маленькая дырочка, почти незаметная в неверном свете. Он лежал, откинувшись головой вниз по склону и разбросав руки, невидящие глаза смотрели в пустоту. Шарп содрогнулся при мысли о том, как он хотел назад свою роту и как получил ее в момент смерти этого человека.

Слишком легко. Неужели все? Через ужас, пылающий огонь и железный дождь, накрывшие юго-восточный угол Бадахоса, смерть возвращала Шарпу то, что когда-то ему уже принадлежало. Теперь он может остаться на гласисе, бездумно палить в ночь, укрывшись от резни. Снова быть капитаном, командовать ротой, стать героем, потому что выжил в Бадахосе...

Мимо просвистела мушкетная пуля, заставив дернуть головой. А рядом возник Харпер: он уже где-то скинул красный мундир, рубашка в кровавых пятнах. Лицо ирландца было жестким.

- Что будем делать, сэр?

Делать? Делать оставалось только одно. В брешь не лезут, чтобы сражаться за свою роту, даже за капитанство. Шарп оглядел ров. Его взгляд перемахнул равелин – и там, не запятнанная пока кровью, была третья брешь, которую сегодня еще никто не атаковал. А в брешь идут только за свою честь, больше ни за что. Слабый, ничтожный повод, но и его хватит, чтобы взять город. Он обернулся к Харперу:

- Сержант! Мы идем в Бадахос.

Капитан Роберт Ноулз вышел на мост у разрушенной мельницы и удивился ночной тишине. Внизу шептала Ривилья, неся свои воды подальше от дамбы. А впереди заслонял небо огромный замок – в темноте казалось, что попытки взять эскаладой столь гигантское сооружение обречены на провал. Ветер шелестел свежей зеленой листвой в кронах деревьев, беспечно росших на крутом склоне холма, ведущего к замку. За Ноулзом спешила его рота, неся две длинные осадные лестницы. Солдаты остановились у подножия холма рядом со своим капитаном, ошеломленно глядя на неясные очертания стен.

- Чертовски высоко! – донеслось из задних рядов.

- Тише! – инженер, служивший батальону проводником, нервничал, Ноулз был недоволен его неуверенностью. – Что там случилось?

- Мы слишком уклонились от маршрута. Надо сместиться вправо.

Но вправо сместиться было невозможно: подножие холма запрудило слишком много людей. Если батальоны начнут перестраиваться в темноте, начнется хаос. Ноулз раздраженно покачал головой:

- Не выйдет. В чем проблема?

- Вот, - инженер ткнул пальцем влево: над ними, выступая из темной скалы, высилась тень с зубчатыми краями. Бастион Сан-Педро. Рядом с Ноулзом возник полковник.

- Что у вас тут?

Ноулз указал на бастион, но полковник отмахнулся:

- Надо сделать все, что только возможно. Вы в порядке, Роберт?

- Да, сэр.

Полковник повернулся к легкой роте и повысил голос до громкого шепота:

- Наслаждайтесь, ребята!

В рядах раздался ропот: им сказали, что атака будет ложной, без надежды на успех. Но генерал Пиктон послал Веллингтона к черту и сообщил, что Третья дивизия не умеет ложно атаковать. Третья дивизия пойдет до конца – или вовсе не пойдет. Теперь приходилось доказывать, что Пиктон прав. Ноулз впервые почувствовал сомнения: взобраться на сотню футов по практически отвесной скале, приставить лестницы к стене в сорок футов высотой – и все это под массированным огнем противника! Он попытался отмести все колебания, как это сделал бы Шарп, но громада замка не давала ему почувствовать себя уверенно. Мысли его были прерваны торопливыми шагами: появился один из адъютантов Пиктона, он искал полковника.