Александр Константинович Белов: Аркона

— Зачем он его так? Разве они взаправду враги?

— Не знаю, поймешь ли ты, но только у воина нет выбора. У мужика есть, а у воина нет. Раз ты вышел драться, значит дерись так, как дерется воин, а не кухарка, У размазни и у труса сто путей, по которым они ходят, а у воина только один путь. И не потому, что кто-то кому-то не понравился. Просто тот другой, воин, и у него нет выбора. Подумай, есть еще время. Потом твоя слабость станет позором всего нашего рода.

— Я тоже буду драться до конца и никого не стану щадить, — пробубнил Брагода, надувшись.

А на ристалище снова царил дух боя. Эти новые бойцы выглядели совсем не так, как предыдущие. До самых колен они имели массивные кожаные ногавицы, к которым крепились плоские камни. Шаг воинов был тяжел и увесист.

— Это тоже очень древняя борьба. Так дрались племена, жившие на этой земле много веков до нас, — пояснил Оркс.

При всей своей неповоротливости бойцы сумели раздразнить зрителей какой-то затаенной внутренней энергией и скрытым бойцовским коварством. Внезапно один из них подлетел к другому. Тяжести каменных сапог как и не бывало. Он легко подхлестнул ногой противника в грудь, а потом еще и по ногам. Противник повалился на бок не столько от удара, сколько от собственного расчета. Падая, и он зацепил нападавшего ударом. Когда оба снова стояли друг против друга, числу их ударов не было числа. Они постоянно двигались и под каждый новый шаг выбрасывали в противника утяжеленную камнями ногу. Ни разу никто из них даже не попробовал пустить в ход кулаки. И тут один присел на подрубленное колено. Он снова бы подскочил на ноги, но не успел. Тяжелый удар в основание шеи, сзади, перевернул бойца в воздухе и распластал по земле. Зрители затаили дыхание. Но тут же прорвался их бурный восторг. Бой был закончен. Потом дрались за вбитое в землю копье. На смену поверженному бойцу быстро выбегал новый, и копье оставалось в земле. Когда пришел черед Рута, толпа, обступившая ристалище, возбудилась еще больше. Долговязый противник Рута в страдальческом протесте ухватил копье обеими руками и славил древко в кулаках. Рут нанес противнику короткий удар в дышло, но это не повлияло на долговязого. Тогда Рут дернул древко на себя, а потом переместил вперед, навстречу упрямцу. Удар лег вдоль лица, перерубив долговязому нос. Тот разжал руки. Рут ударил еще раз, и противник присел на землю. Победитель обвел взглядом толпу, И тут на ристало вышел Смуль, Толпа завороженно смолкла. Смуль мог бы убить противника только одним своим внешним видом.

— Этот детина один втаскивает лодью на берег, — проговорил Оркс в самое ухо Брагоде. — Но и Рут не промах!

Голова Смуля не имела шеи. Зато грудью, плечами и животом он мог бы поделиться с дюжиной молодых воинов. Смуль видел только одним глазом. Второй глаз ему выбила стрела. Говорят, что Смуль тогда так разозлился, что выдернув стрелу, разломал ее на множество кусков и тут же все их сожрал вместе с наконечником. Бойцы, пораженные этим, чуть не проиграли битву. Смуля противник вообще мало интересовал. Великан шел к копью. Рут закружился по площадке и наподдал ему сзади но Смуль даже не обернулся. Тогда Рут бросился гиганту под ноги. Смуль повалился на живот. Брагода хотел засмеяться, но по лицам стоящих рядом воинов понял, что никому не смешно. С необычайной для своего веса легкостью великан вскочил на ноги. Рут саданул его ногой под колено, но в ответ получил такую плюху, что, зашатавшись, убрался в сторону. Смуль, набычившись, шел уже не на копье, а на Рута. Придя в себя, Рут метнулся на противника. Мгновение — и Рут оказался за его спиной. В затылок Смуля, должно быть, уже пошел крепкий кулак молодого руянца, но… но Смуль за спиной поймал своей ручищей Рута. Тело Рута собралось пополам и глухо ударило о землю. Великан, конечно же, пощадил своего противника, но Руту хватило и этого. Воин приподнялся, но тут же бесчувственно распластался по земле.

Смуль не спешил вытягивать копье. Он наслаждался своей победой. Одноглазый был вполне уверен, что ему уже не придется ни с кем соперничать за почетный трофей. Смуль обошел толпу, предупредительно прицеливаясь в каждого своим единственным глазом. Брагода посмотрел на отца. Возможно, мальчик хотел этим взглядом предостеречь Оркса от соблазна ответить на вывов. Но Оркс понял его по-другому. Раздвинув впереди стоящих, Оркс вышел на ристало. Толпа загудела, Смуль уже уцепился своей лапищей за копье. Оркс не напал на него сзади. Оркс окликнул противника. Смуль процедил сквозь зубы какое-то ругательство. Было видно, что этого бойца одноглазый ценит выше других. Оркс впился взглядом в гиганта. Смуль, насаженный на этот взгляд, уже извивался всем своим существом, как червяк. Кто бы мог сказать, что взгляд Оркса выражал спокойную уверенность. Ту уверенность, с какой родитель осекает своего шкодливого мальчишку на месте преступления. И вдруг Оркс взорвался. Как взрывается глиняный горшок с огненной смесью-горушей, налетая на голову врага. Оркс кричал и трясся всем телом. Никто ничего не успел заметить, потому, что Оркса просто потеряли из виду. Смуль же, получив не менее пяти ударов в голову и грудь, ощутил первый натиск берсерка. Оркс, конечно, был уже за спиной противника, и Смуль уверенно обернулся. Многим из собравшихся вокруг ристалища этого удара хватило бы на десять лет вперед. Многим, но только не Смулю. Гигант саданул кулаком в ответ, но его кулак уже никого не достал. Зато Оркс крепко подсадил Смуля снова, и снова откуда-то со стороны. Последний удар одноглазый принял грудью. Оркс издали, подскочив, вбил всю стопу в противника Смуль упал так, что вздрогнула земля.