Наталья Павлищева - Даниил Галицкий. Первый русский король

Впереди в качестве приманки снова была выставлена сотня, она встретит урусов первой и постарается заманить к основным силам. Это хорошо, что часть урусов перешла на их берег, а основная осталась на том, труднее будет прийти на помощь первым полкам. Сначала, когда доложили, что урусы поделились, не договорившись, Субедей не мог поверить своим ушам. Глупее ничего не придумаешь – выходить на решающую битву врозь! Урусы сами себя приговорили к смерти. Ему стало даже жаль отчаянного коназа, который вышел вперед, махнув рукой на своих неповоротливых товарищей. Что ж, у врагов тоже бывают достойные воины. Таких татары берут в свои тумены, даже позволяют их возглавлять, пусть не тумены, но сотни точно…

Долго не спал в ту ночь старый Субедей, он даже забыл о своей мечте поскорее вернуться домой, вернее, не забыл, а старался не думать, воин должен быть собран, и никакие мысли о доме отвлекать не могут. Если это произойдет, бой будет проигран, а проигрывать Субедею никак нельзя, он со своим войском слишком далеко от дома, чтобы ослабнуть, он должен оставаться сильным. И хитрым. И разумным. Таким, каким был много лет, пока водил сначала сотню, потому тумен, а теперь вот целое войско для Потрясателя вселенной.

Не спал и Мстислав Удатный, что-то беспокоило князя. Не нравилось разъединение дружин в решающий час, но он все же был уверен, что, как ни заносчив Мстислав Киевский, стоит ввязаться в бой, на помощь придет. Хотя бы уже из желания урвать и свой кусок добычи. Мстислав со вздохом посмотрел на сладко спавшего зятя. Светловолосому крепкому Даниилу снилось что-то хорошее, во сне улыбался… Надо приглядывать за молодым князем, он еще слишком неопытен и лезет в драку очертя голову. Не осиротить бы дочь-то… Мстислав тихонько вздохнул: сколько сиротинушек останется после завтрашнего боя? Но таков удел ратника, никто не ведает, вернется ли домой или сгинет в дальней земле. Главное, чтоб не опозорил род, свое имя и память о себе…

На рассвете, едва взошло солнышко, разбрасывая вокруг свою благодать, в стане русских заиграли трубы, Мстислав дал сигнал к бою. Даниил прислушался, ожидая оживления и у остальных князей, но ничего не услышал. Дольше размышлять некогда, половцы, ведомые Яруном, пошли первыми.

– Вперед! – Даниил птицей взлетел в седло. Руки чесались пустить в дело скучавший в ножнах меч.

Он не заметил, как Мстислав кивнул Немому, чтоб приглядывал за его зятем.

В бой вступили не сразу, чего-то ждавшие татары привычно бросились отступать. Русским бы задуматься: почему враги этого не сделали до рассвета, зачем ждали, пока их заметят и погонятся? Но Даниил так рвался в бой, что ни о чем не думал, главное, добраться до врага и сносить головы одному за другим! Догоняя удиравших всадников, они так и делали, меч Даниила заходил налево-направо, разя и разя противника.

Татар было немного, казалось, их вот-вот сомнут и уничтожат, как вдруг… Даниил не поверил своим глазам, удиравшие враги просто заманили русских и половцев в ловушку! Из оврагов, лощин, из зарослей появлялись все новые и новые всадники, мелькнула мысль: «Их действительно тьмы!» Причем они не нападали все сразу, в атаку пошла только часть, остальные ждали. Но и тех было достаточно, первыми, получив сильнейший удар, дрогнули по бокам половцы. Не просто дрогнули, а побежали!

Это оголило фланги волынских и галицких полков, а главное, удиравшие со всех ног половцы смели лагерь оставшихся на том берегу лужан и новгородцев! Увидевшие, что на них несется волна всадников, и еще не слишком понимая, что происходит, дружинники даже не успели толком вооружиться. Выставленные вперед заслоном восемь десятков богатырей, среди которых был Александр Попович, сам натиск бы выдержали, да были попросту расстреляны татарами из луков на подходе. Каленые стрелы не отобьешь палицей или мечом, бездоспешные дружинники гибли один за другим.

А дружины Даниила и Мстислава Удатного бились не на жизнь, а на смерть. Приди им на помощь вовремя Мстиславы Киевский и Черниговский, кто знает, как повернуло бы, но те предпочли отсидеться. Мстислав Киевский видел неравный бой между дружинниками Удатного и наступавшими татарами, его воеводы даже требовали выйти из укрепления и помочь галичанам и волынянам, но князь только морщился:

– Пусть немного потеребят. Когда чуть поучат уму-разуму, чтоб не задирался супротив старших, тогда и пойдем на помощь.

А на левом берегу Калки и в воде брода сеча шла не на жизнь, а на смерть. Даниил, который успел и меч затупить, в какой-то миг почувствовал сильный удар в грудь, но на коне удержался, от второго удара увернулся и сам снес сильного татарина, который ловко действовал копьем.