Евгения Яхнина - Разгневанная земля

Твой талисман всегда со мной… Но не думай, Като, я не забыл, что, кроме бусинки, ты дала мне ещё и пистолет господина Калиша. Свою клятву я помню…

Среди солдат только и разговора, что о Вене. Мне становится досадно, как подумаю, что тебя не будет в Вене, когда я войду туда с гонведами. Да, да! Войду непременно. Буду я бродить по улицам, гадать, не здесь ли поблизости дом, в котором ты жила…

Теперь все успокоились, а то ходили злые и раздражённые. Мудрено ли: мы уже вот-вот должны были вступить в Прессбург, откуда рукой подать до Вены, — и вдруг такая длительная задержка. Сегодня перед выстроившимися войсками проехал в коляске Кошут, а за ним на коне следовал Гёргей в обычном военном мундире. Президент произнёс короткую речь. Солдаты слушали её затаив дыхание. Потом президент устроил обед для офицеров. Свой тост за успех дела, которое нас всех объединило, Гёргей закончил словами: “Мы заставим австрийское правительство заключить мир со свободной Венгрией раньше, чем русские солдаты придут ему на помощь!”

Като! Я должен прервать письмо: командующий вызывает меня к себе… Като, дорогая! Из следующего письма, которое я напишу из Прессбурга или — кто знает! — может быть, — уже из Вены, ты узнаешь все подробности нашего замечательного похода! Целую тебя!.. Твой Янош. Соммерейн, близ Коморома, 7 июня 1849 года».

Янош запечатал конверт, опустил его в почтовый мешок: мешок утром пойдёт в Пешт, а там письма рассортируют и отошлют дальше адресатам.

Выпрямившись и поправив кобуру, в которой хранился пистолет, подаренный Каталиной, лейтенант Мартош направился к командующему.

Ещё до рассвета артиллерия стала громить неприятельские укрепления и очень скоро вывела из строя несколько мощных вражеских батарей. С рассветом двинулись гонведы и кавалерия. Сразу же завязались ожесточённые бои: венгерские войска выбили неприятеля из его позиций и заставили отойти. Лишь когда спустилась тьма, венгры остановились. Селение Пе́ред было теперь снова в руках венгров.

Армия с нетерпением ждала утра, чтобы продолжать наступление. Корпусные командиры, доложившие Гёргею о боевом духе войск, услышали в ответ:

— Завтра, ровно в два часа пополуночи, едва покажутся первые лучи солнца, мы возобновим наступление. Все батальоны должны быть к этому времени в полной боевой готовности.

Утомлённые двенадцатичасовым непрерывным сражением, солдаты уснули крепким сном.

Не спали только дозорные на аванпостах, всматриваясь в таинственную глубину ночной тьмы. Караульные, сменявшиеся каждые два часа, шагали в полном молчании.

Незадолго до смены они услыхали невдалеке слова, произнесённые по-немецки:

— Не стреляйте — парламентёр к генералу Гёргею.

Подошёл австрийский офицер:

— Доложите генералу Гёргею: я по поручению главнокомандующего австрийскими войсками генерала Гайнау.

Войдя в квартиру Гёргея, парламентёр отрапортовал:

— Как стало известно австрийскому командованию, вы, генерал, являетесь сторонником мирной ликвидации конфликта, стоившего больших жертв обеим сторонам. Последние бои превзошли своей жестокостью всё, что было до сих пор. Австрийское командование предлагает кратковременное перемирие, в течение которого стороны могли бы установить условия прекращения губительной войны.

— Что вы разумеете под понятием «кратковременное»? — спросил Гёргей.

— Ну, хотя бы на двадцать четыре часа.

— Это неприемлемо. Сообщите вашему главнокомандующему, что я задержу наступление не позднее чем до пяти часов утра, и за это время никакого перемещения войск в вашем лагере не должно происходить. Но для прекращения войны необходимо заявление австрийского правительства о согласии на полную автономию Венгрии.

Парламентёр удалился.

Солнце показалось на горизонте, а Гёргей оставался в своей квартире, задерживая войска. Корпусные генералы, смущённые поведением командующего, напомнили ему, что солдаты рвутся в бой, что пора наступать.

— Позже! — последовал загадочный ответ.

К пяти часам явился парламентёр, доложивший ответ австрийцев:

«Фельдмаршал Гайнау уважает в генерале Гёргее отважного патриота и солдата. Австрийское правительство видит, что венгерские офицеры и солдаты обмануты и вовлечены в войну кучкой интриганов и анархистов, которыми руководит Кошут. Этим господам не будет пощады. Но, если генерал Гёргей прекратит сопротивление без дальнейшего кровопролития, ему и его офицерам австрийское правительство может гарантировать свободный выезд за границу. Пусть Гёргей трезво оценит положение. Гёргей опытный полководец и, конечно, понимает, что Венгрии не устоять против объединённых австро-русских войск».