Б. Дедюхин - СОБЛАЗН.ВОРОНОГРАЙ

В самом деле, бой был кровопролитный, но скоротечный [138] …бой был кровопролитный, но скоротечный. — Это битва с Шемякой была последней из знаменитых битв княжеского междоусобия; произошла она 27 января 1450 г. . Московские дружины смели галичан, сбросили их по другую сторону горы. Обратно возвращались уже с пленёнными воеводами и боярами Шемяка. Но сам он сумел убежать.

— Опять упустили! — досадовал Оболенский.

Великий князь Василий Васильевич и его наследник княжич Иван вошли в город во главе воинства как победители.

— Отныне Галич — владение Москвы! — объявили на площади глашатаи. — Великий князь даёт вам мир, во всём слушайтесь отныне только его наместников.

Обратный путь был столь же долог, но легче, веселее. Раненых везли на дровнях, иных оставляли на лечение во встречных монастырях и сёлах.

Уж когда были возле Мытищ, верхоконный гонец сообщил, что Шемяка ушёл в Великий Новгород и там его приняли с любовью.

— Ну что же, нам так и так на Новгород в поход идти, пора и ему нашим уделом становиться, — сказал великий князь.

— И я пойду? — затаил дыхание Иван.

— Это не скоро будет, — ушёл от ответа отец, но его слова ничуть не омрачили радости княжича от пережитого похода, от торжества победы.

В Москве он рассказывал всем, кто соглашался его слушать:

— Как ударили мы их на рассвете, они под гору кубарем! А Шемяка смазал пятки и до самого Новгорода бёг так, что на лошади его нельзя было догнать. — И добавлял после многозначительного молчания:- С Галичем покончено, теперь на Новгород пойдём.

Похвалился он и перед Антонием. Тот выслушал задумчиво, а затем пришёл к Василию Васильевичу:

— Не думаешь ли, государь, что при неустойчивой власти твоей следует загодя определить порядок престолонаследия?

— Я написал духовную, в которой завещаю Москву старшему сыну Ивану.

— А если и Шемяка точно такую же духовную составил? Не придётся твоему Ивану с его Иваном драться? Что, если ты сына уже сейчас на трон посадишь? Ему ведь уже десять исполнилось?

— Десять, да… Но как же я? Мне что, уйти?

— Нет, нет, зачем? Вдвоём вам места хватит. Он твоим соправителем станет, только и всего. Сам поднатореет в государственных делах и всех подданных к себе приучит…

— И недругов тоже! Да-а, но такого ведь николи не было на Руси.

— Всё когда-нибудь делается в первый раз.

— Считаешь, можно?

— Не только я, это владыка Иона первый так заду мал, когда ты после ослепления плох был.

— Ну, раз владыка тоже… И мне, незрячему, куда как покойнее и легче будет.

На Благовещение после совершения Божественной литургии в Успенском соборе митрополит Иона освятил торжественное посажение княжича Ивана на злат отчий стол, и стал после этого Иван именоваться не наследником уж, а великим князем.

… Отныне все грамоты удельным и великим князьям, ордынским ханам и государям Европы шли от имени двух великих князей всея Руси. И ответы стали приходить на имя двух соправителей. А самая первая признающая Ивана великим князем грамота пришла — случайно или нет? — из Великого Новгорода: «По благословению преосвященнейшего архиепископа Великого Новгорода и Пскова архиепископа Евфимия, от посадника Новгорода Ивана Лукинича, от тысяцкого Василия Пантелеевича, и от всего В. Новгорода… к в. к. Василию Васильевичу всея Руси и к великому князю Ивану Васильевичу всея Руси…» Словно предчувствовали новгородцы, что именно с приходом Ивана III лишатся они своей вольности и вольются в состав Московского княжества. И не только предчувствовали, но и поторопились согласиться с таким ходом истории, и оправдать непреложность его. Подобно тому, как по необходимости именуется в летописях задним числом Юрий Большим, столь же, как видно, по необходимости один неведомый летописец под годом рождения Ивана Васильевича записал, а следующие сводчики летописей убеждённо и без разноголосья повторили во многих списках удивительное известие. Будто бы новгородский добродетельный старец Мисаил в самый час рождения Ивана пришёл к архиепископу Евфимию и объявил: «Днесь великий князь торжествует: Господь даровал ему наследника. Зрю младенца, ознаменованного величием: се игумен Троицкой обители Зиновий крестит его, именуя Иоанном! Слава Москве: Иоанн победит князей и народы. Но горе нашей Отчизне: Новгород падёт к ногам Иоанновым и не восстанет!» Так и случилось потом.