Томас Костейн - Высокие башни

— Если мы останемся в этой поганой дыре, то уж точно погибнем! Не оставляйте нас тут! Дайте нам шанс, мы готовы рискнуть.

Д'Ибервилль мрачно нахмурился.

— Ненормальные! Как я вас тут оставлю, когда вы мне говорите подобные вещи? Но я и с собой не могу вас взять, поскольку знаю, что для многих из вас это означает верную смерть! Что же мне делать?

Он, громко топая, отправился к выходу, но потом остановился.

— Все будет решать хирург. Я с ним соглашусь, никого слушать не стану и никто не смеет обжаловать его решение.

Все начали улыбаться — стало ясно, что их не волнуют слова врача.

Король Франции остался доволен покорением «Гудзонова залива», и поэтому решил экипировать экспедицию на Миссисипи. Но королевский ум никак не мог связать две вещи. Когда Д'Ибервилль прибыл в Париж и поселился с братом, мсье Бьенвиллем, в таверне под названием «Ла Бутей Нуар», он, к собственному удивлению, узнал, что еще неизвестно, будет ли он командовать экспедицией. Все мечтали прославиться, и среди добровольцев были люди, никогда прежде не плававшие по морям. Получалось, что Король-Солнце мог довериться одному из этих ничего не знающих придворных. Жозеф де Марья мрачно качал головой и повторял, что сделал, что мог. Ему хотелось во всем обвинить Старуху — любовницу короля, норовившую помешать назначению Д'Ибервилля.

Д'Ибервиллю пришлось всю зиму вести активную борьбу за назначение. Он часто бывал в Версале и Марли, разговаривал с министрами, с их помощниками, с любовницами министров и их помощников. Он проводил долгие часы, наблюдая, как король ужинал с придворными дамами. У Людовика XIV существовало правило не сажать с собой за стол мужчин, пока он поглощал огромное количество пищи. Бывало, когда он проходил мимо, король кивал ему головой.

Пьер беседовал со всеми, кто желал его выслушать, спорил, убеждал, обещал, умолял. Приближалась весна, а ему так и не подтвердили, что честь вести экспедицию, которую он полностью заслужил, выпадет ему.

Тем временем господину де Бьенвиллю приходилось частенько томиться в одиночестве. Он приехал во Францию после ужасов морского путешествия из Гудзонова залива, напоминая скелет. Каждый день в пучину моря опускали труп, привязав груз к ногам. В Рошфоре им удалось немного передохнуть, отъесться и получить должное медицинское обслуживание. Всего лишь через неделю он был в состоянии ходить самостоятельно по причалу и никак не мог удовлетворить дьявольский аппетит. Бинты и шины с руки сняли. Через пару недель на щеках появился румянец. Через три недели он был в состоянии сопровождать Д'Ибервилля в Париж. Жан-Батисту нечего было делать, и он начал знакомство с чудесами и опасностями великого города, его великолепием и бедностью. Он обычно бродил по прекрасному городу в компании с умным и не очень чисто вымытым парнишкой по имени Блез.

Чтобы понять, как это случилось, следует объяснить, что таверна стояла неподалеку от залива, где красивые дома, выстроившиеся вдоль реки, напоминали новые кружева, пришитые к краю потрепанного и грязного воротника. Сразу за рядом красивых домов находились кварталы бедняков, настолько густо населенные, что их можно было сравнить с переполненным крольчатником. Таверна располагалась в начале узкой красивой улочки, и весь день туда-сюда сновали бледные, голодные, оборванные, с бегающими глазами посетители, де Бьенвилль в первые дни все время наблюдал за ними, и так он познакомился с Блезом.

Мальчишка жил с матерью-вдовой и младшей сестрой в подвале деревянного дома, для которого давно прошли лучшие дни. Нужно уточнить, что они занимали небольшую часть подвала, разделенного на закутки для остальных жильцов с помощью рваных и заплесневелых одеял. Так было днем, а ночью их снимали и использовали по назначению. Это была ужасная сырая дыра, и вода стекала по стенам. В помещении был земляной пол и одно крохотное окошко. Блез и еще один мальчик, он был постарше и отзывался, когда его называли ле Дроль (Пройдоха), постоянно шатались у таверны в надежде каким-то образом заработать — сбегать по поручению, подержать уздечку коня, открыть дверь кареты, перенести вещи, де Бьенвилль выбрал Блеза, потому что он был моложе своего шумного и наглого дружка, а уж потом он узнал, что маленькая семья в подвале всецело зависела от заработка мальчишки.

Блез помогал ему бродить по городу, и он вскоре познакомился с Парижем, стал любить и ненавидеть этот город.