Лев Рубинштейн - Чёрный ураган

Соджорнер подошла к двери и оглянулась. Линкольн стоял у камина, большой, сутулый, неуклюжий, свесив руки, похожие на лопаты. Он поставил ногу в старомодном длинном сапоге на решётку камина. Багровые блики играли на его морщинистом лбу, короткая борода шевелилась, глаза спрятались, словно в пещеры, лицо было измождённое.

«Да, это не его дом, — подумала Соджорнер. — Он один в этом доме».

Она вышла и тихо прикрыла за собой дверь.

Гражданская война шла к концу. Кольцо федеральных войск смыкалось вокруг столицы мятежников Ричмонда. В ночь на 3 апреля 1865 года этот последний оплот рабовладельцев, находящийся недалеко от Вашингтона, был объят паникой. Правительство мятежников бежало ещё днём. Всю ночь на улицах не смолкал грохот повозок. «Сто долларов за место!» — кричали господа в цилиндрах на площади. Они метались от одного экипажа к другому, но никто их не слушал. Кучера нахлёстывали лошадей, всадники скакали галопом. Ночью было светло, как днём; вспыхивал квартал за кварталом; огонь вырывался из многочисленных окон. Брошенные чемоданы и сундуки валялись прямо на мостовой. К утру после двух напряжённых часов тишины послышался ровный перебор копыт. Какая-то негритянка высунула голову из-за угла и завопила на весь околоток:

— Помилуй господи! Чёрные на лошадях, и все с винтовками!

Цветной кавалерийский полк ехал по улице медленной рысью, держа винтовки поперёк сёдел. Перед ними в искрящихся облаках дыма вставало разорённое гнездо мятежа, к которому федеральная армия стремилась четыре года.

Бэйтс шагал впереди своего взвода по главной улице. Под медленную дробь барабанов солдаты шли к центру города. Ричмонд пал.

Всё проходило в глубоком молчании. Никому не хотелось нарушать торжественную тишину. Только треск и грохот валящихся балок да барабанный бой царили над городом. Возле Капитолия [17] Капитолий — здание, в котором помещаются власти штата. В ричмондском Капитолии во время войны находилось правительство мятежных штатов Юга. , где ещё полоскалось по ветру знамя мятежников, барабаны разом смолкли. Площадь наполнилась войсками, а по бокам появились первые робкие зрители, преимущественно негры. Генерал выехал вперёд на лошади и приказал послать в Капитолий два взвода солдат. Одним из этих взводов командовал лейтенант Бэйтс.

Бывший типографский рабочий высоко поднял голову, светлый хохолок рассыпался у него на лбу, глаза блестели. По команде солдаты спустили флаг мятежников и подняли вверх американский флаг. Сверху были видны тёмные прямоугольники войск на площади и бегущие тучи дыма над городом. В тот момент, когда большое полотнище наполнилось ветром, развернулось с треском, похожим на выстрел, и зашумело над головой Бэйтса, вокруг Капитолия прокатилось громкое «Слава!» и «Аллилуйя!». Внизу пели:

Бэйтс отсалютовал саблей.

— Ребята! — крикнул он своим солдатам. — Дело сделано гражданская война окончилась! Начинается новая жизнь.

За плечами у него остались белые палатки лагерей, пронзительный горн, трубящий атаку, траншеи, наполненные мёртвыми телами, вой и грохот снарядов, слепящие полосы артиллерийского огня между кустами и деревьями, сгоревшие фермы и муравейник светло-синих шинелей с пелеринами, над которыми штыки тускло переливались серебряным светом. Люди шли, погибали, на их место приходили новые — и всё это ради сегодняшнего дня и ради завтрашнего утра…

На улицах негры, крича, сжигали помосты, на которых продавали в рабство, плети надсмотрщиков, доски с шипам чтобы «ломать» наиболее упорных рабов, и кольца, которыми цветных приковывали к столбу, чтобы разжечь под ним костёр.

На следующее утро человек очень высокого роста прибыл Ричмонд на двенадцативёсельной шлюпке по реке Джемс. Он шёл по улицам, сопровождаемый вооружёнными моряками, и сумрачно разглядывал чёрные остовы домов. Встречные негры с недоумением глядели на эту костлявую фигуру с огромным ушами, торчащими из-под цилиндра. Наконец какой-то старик бросился вперёд. Он снял свою дырявую соломенную шляпу, отвесил земной поклон и закричал:

— Господь продлит ваши дни, масса Линкум! Это я, Сол, вам говорю! Мне семьдесят лет. Я узнал вас!