Леон Юрис: Суд королевской скамьи

Здесь же было свидетельство его двоюродного брата, майора Зенона Мысленского, что Кельно еще студентом принимал участие в польском национальном движении. С началом второй мировой войны, когда Польша была оккупирована немцами, Кельно и его жена Стелла сразу примкнули к национальному подпольному сопротивлению.

Через несколько месяцев на их след напало гестапо. Стелла Кельно была расстреляна карательной командой.

Каким-то чудом Адаму Кельно удалось избежать смерти, и он был направлен в Ядвигский концентрационный лагерь, расположенный на полпути между Краковом и Тарнувом на юге Польши. Там был огромный промышленный комплекс с сотнями тысяч рабов, снабжавший немецкую военную машину.

В сообщении указывалось, что Кельно скоро занял в лагере ведущее положение среди медиков и делал все для обеспечения хотя бы примитивной медицинской помощи. Сам же Кельно проявил себя как одаренный и самоотверженный врач.

На завершающей стадии войны, когда Ядвига была приговорена к уничтожению, Кельно взял на себя ответственность за спасение тысяч заключенных от газовых камер, подделывая свидетельства о смерти, в чем ему помогало подполье и его искусство медика

Он обрел такую известность, что в конце войны главный врач, полковник СС доктор Адольф Восс, взял Кельно, против его желания, в свою привилегированную частную клинику в Восточной Пруссии.

По завершении войны Кельно вернулся в Варшаву, где его ожидало величайшее потрясение. Польские коммунисты предали страну, отдав ее Советскому Союзу Во время пребывания в Ядвиге ему, как члену подпольного национального движения, постоянно приходилось вести войну не на жизнь, а на смерть с коммунистическим подпольем. И теперь врачи-коммунисты, большинство из которых были евреями, организовав заговор против Кельно, выступили с заявлением, что он якобы сотрудничал с нацистами. Узнав, что выдан ордер на его арест, Адам Кельно бежал и через всю Европу добрался да Италии, где вступил в контакт со «Свободной Польшей».

Полковник Гайнов отложил протокол и вызвал секретаря.

— Что касается дела Кельно, — сказал он.— Создать комиссию по расследованию из пяти офицеров. Председательствовать в ней буду я. Мы должны немедленно обратиться ко всем частям «Свободной Польши» и организациям, которые могут хоть что-то знать о Кельно, чтобы вынести решение не позже чем через три месяца.

Когда Польша потерпела поражение во второй мировой войне и была разделена между Германией и Советским Союзом, тысячам и тысячам солдат и офицеров пришлось бежать. В Лондоне было сформировано правительство в изгнании, а боевые соединения поляков под британским командованием дрались на земле и в небе.

Во время войны многие тысячи польских военных оказались в Советском Союзе, где они были интернированы, а впоследствии расстреляны в Катынском лесу.

Советы предполагали установить контроль над Польшей, и, естественно, национальный офицерский корпус представлял собой угрозу этим намерениям. В конце войны советская армия остановилась у ворот Варшавы, не попытавшись помочь восстанию, поднятому национальными силами, и спокойно позволила немцам разгромить его.

Бойцы «Свободной Польши» остались в Англии— полные горечи поражения, тесно сплоченные, они не переставали мечтать о возвращении на родину. И сообщение о появлении Адама Кельно быстро разнеслось по всей польской общине.

Дело казалось совершенно ясным. Доктор Адам Кельно был польским националистом, и, когда он вернулся в Варшаву, его ждала смерть от рук коммунистов, как и его товарищей, павших в Катынской бойне.

Через несколько дней после начала расследования в Монцу вместе с личными заявлениями стали приходить заверенные под присягой показания.

«Я знаком с д-ром Адамом Кельно с 1942 года, когда оказался в Ядвигском концентрационном лагере. Я был болен и слишком слаб, чтобы работать. Он спрятал меня и спас от немцев. Я обязан ему жизнью»

«Д-р Адам Кельно прооперировал меня и выхаживал с большой заботой, пока я окончательно не встал на ноги»

«Д-р Кельно помог мне бежать из Ядвиги»

«Д-р Кельно оперировал меня до четырех утра, хотя он был так измотан, что еле стоял на ногах. Я думаю, что он спал не более нескольких часов в сутки»

«Он спас мне жизнь».

В день заседания комиссии лагерь посетил Леопольд Залинский, выдающаяся фигура национального подполья во время оккупации. Его кличка «Кон» была известна каждому поляку. Свидетельство Кона устранило любые сомнения. Он под присягой показал, что Адам Кельно был героем подполья еще до ареста и так же проявил себя в Ядвиге, будучи заключенным-медиком. Учитывал показания и письма еще двух дюжин других свидетелей, где не было никаких противоречий, комиссия полностью сняла с Кельно даже тень возможных подозрений.