Леон Юрис - Суд королевской скамьи

Оказавшись в Лондоне, они направились к Беркли-сквер.

— Джейкоб, я не в том состоянии, чтобы завтра показываться в суде. Будь добр и сообщи Эйбу, что я позвоню ему после заседания.

— Сара.

— Да.

— Почему ты не позволяешь мне сказать ему о тех деньгах, которые дала на этот процесс?

— Нет. Видишь ли, он и так столько взял на себя. Я хотела бы, чтобы у него создалось впечатление, что по всему свету у него есть неизвестные друзья.

4

— Прежде чем я продолжу, милорд, сэр Адам желал бы обратиться к суду с заявлением.

— Я хотел бы, милорд, принести извинения за свою вчерашнюю вспышку, — смущаясь, сказал Адам.

— Такие ситуации будут время от времени возникать, — сказал судья Гилрой. — Я не сомневаюсь, что мистер Смидди и сэр Роберт объяснили вам, с какой нетерпимостью британский суд относится к таким вещам. При всем уважении к нашим друзьям в Америке мы все же не позволим, чтобы британский суд превращался в некое подобие цирка. Суд принимает ваши извинения и предупреждает, что при повторении подобного он отнесется к вам со всей серьезностью.

— Благодарю вас, милорд.

— Вы можете продолжать, сэр Роберт.

Покачавшись на носках, Хайсмит потер ладони друг о друга, словно стараясь согреть их.

— Вчера перед перерывом, сэр Адам, вы заявили, что после того, как полковник Восс сообщил вам и доктору Лотаки, что вам предстоит заниматься извлечением, пораженных органов, по вашим словам, вы переговорили со всеми остальными заключенными-медиками, исключая доктора Тесслара. Это верно?

— Да.

— Уточните, какие были высказаны мнения, вынесено решение и было ли достигнуто взаимопонимание?

— Перед нами был пример доктора Дымшица, отправленного в газовую камеру, и у нас не было оснований считать, что Восс просто запугивает, угрожая туда же отправить и нас. Было также опасение, что, оказавшись в руках неопытных санитаров-эсэсовцев, пациенты погибнут. Мы решили постараться спасти как можно больше жизней и в то же время попытаться убедить Восса отказаться от своих экспериментов.

— Ясно. Итак, время от времени вас с доктором Лотаки вызывали в пятый барак для извлечения омертвелых яичек и яичников.

— Да.

— Как часто это повторялось?

— Восемь или десять раз. Во всяком случае, не больше дюжины. Не знаю, как было у доктора Лотаки, но, скорее всего, так же.

— Вы ассистировали ему?

— Несколько раз.

— И примерно сколько операций проводилось во время тех восьми или десяти случаев, когда вы посещали пятый барак?

— О, всего лишь одна или две.

— Но не десяток?

— Нет, конечно, нет.

— И не сотни?

— Нет.

— Удалось ли вам добиться прекращения экспериментов?

— Не в полной мере, но наше отношение к ним было достаточно хорошо известно, так что Восс был вынужден ограничиться лишь тем количеством экспериментов, чтобы оправдывать перед Берлином существование центра.

— Заходил ли в пятый барак доктор Тесслар в то время, когда вы там оперировали?

— Нет, никогда.

— Никогда? Ни одного раза? Он никогда не видел, как вы оперируете?

— Марк Тесслар никогда не видел меня за операционным столом.

Хайсмит что-то пробормотал про себя, чтобы дать суду время оценить сказанное.

— Никогда, — повторил он, перебирая бумаги на столе. — Значит, получив полную поддержку своих коллег, вы в ходе более чем двадцати тысяч других операций провели лишь около двух дюжин этих совершенно необходимых оперативных вмешательств?

— Да. Мы всего лишь извлекали органы, пораженные рентгеновскими лучами. Мы опасались, что иначе они могут привести к опухолям, а потом и к раку. И в каждом отдельном случае я настаивал, чтобы ход операции фиксировался в медицинских документах.

— К сожалению, — сказал сэр Роберт, — они потеряны безвозвратно. Мы не можем заглянуть в них. Можете ли вы сообщить милорду и присяжным, каким образом проводились эти операции?

— Видите ли, жертвы были в таком состоянии, что мне приходилось прилагать титанические усилия, успокаивая их и убеждая, что мои действия пойдут им только на пользу. Я должен был спасти им жизнь. Я прилагал все свое умение нхирурга и пользовался лучшими обезболивающими препаратами.

— Кстати, об обезболивании. Вы, конечно, знаете, что часть обвинений, выдвинутых против вас ответчиком, гласит, что вы не пользовались им.

— Это ложь от начала до конца.

— Можете ли в таком случае рассказать, к какого рода анестезии вы прибегали и как она действовала.