Нина Любовцова: Пирамида Хуфу

Вот и знакомая стена садика из зеленовато-серого ила. Так же приветливо шелестит густая смоковница. Что за ней, за этой маленькой дверью? Неужели и здесь, в единственном дружеском прибежище, ждет его горечь потерь и несчастий? Медленно открывает он дверь. На циновке у хижины сидит Анупу, и лицо его озаряется радостью. Руабен замечает, что старик выглядит гораздо лучше, чем несколько месяцев назад. Они горячо обнялись, и на глазах обоих заблестели радостные слезы.

Руабен осторожно спрашивает о Тети. Анупу улыбается и показывает глазами на садик. Руабен торопливо идет за высокие ряды винограда и там же, у ярких цветущих кустов, как несколько лет назад, видит ее.

Она не слышит его шагов, и только когда он подошел совсем близко, вздрогнула. Глаза их встретились, и печаль Тети растворилась в бурной радости скульптора. Он прижал ее бережно к себе и почувствовал впервые за много лет, как стало легко на душе. Он заглянул в ее глаза со страхом и надеждой:

— Ты совсем… оттуда?

— Да, — ответила она.

— Если бы не было Мери, я любил бы только тебя. Теперь ее нет.

— Но можешь ли ты забыть, что было со мной? — тихо спросила она.

— Ты много страдала, Тети, и за это я еще больше люблю тебя. Я весь принадлежу тебе.

Они вышли из садика. Она увидела мальчика. Он оживленно рассказывал что-то Анупу.

— Вот все, что осталось от моей семьи. Сможешь ли ты быть ему доброй матерью?

Она посмотрела на Руабена глазами, полными слез.

— Клянусь памятью Инара, я заменю ее.

Молодые люди подошли к Анупу. Тети обняла мальчика, и, гладя его головку, спросила:

— Ты хочешь, малыш, чтобы я была твоей матерью?

Мальчик поднял на нее большие доверчивые глаза. Анупу, улыбаясь, смотрел на них. Может быть, счастье снова постучалось в их маленький дом?

Царь Верхнего и Нижнего Египта умирал. Неизвестная болезнь вот уже много месяцев подтачивала его силы. Напрасно лучшие маги-жрецы торжественными заклинаниями изгоняли злых духов болезни из немощного тела грозного царя. Страшные заклинания, хранимые жрецами в строжайшей тайне, были бессильны. Напрасно лучшие врачеватели поили больного фараона темными настойками, горькими и мутными. Осирис звал к себе земного бога Черной Земли.

Хуфу не хотелось уходить из Кемет. Ему нравилась жизнь в родной стране. Многое привязывало его к этой жизни. Дворцы его были прекрасны. В гареме было много юных красивых женщин. Да и чего ему не хватало?

Около больного сидят его рослые, умные сыновья. В душе царя все еще идет борьба: кого оставить наследником: Хауфра или Джедефра? Хауфра умен, властен; он больше всех подходит на фараона. И характером он пошел в отца. Но Джедефра чем-то влечет его сердце больше других. Оба сына чувствуют борьбу, происходящую в душе отца, и недолюбливают друг друга.

Другие сыновья не думают о троне. С детства они знают, что царем должен быть Хауфра. Все братья такие разные по своим вкусам и занятиям. Мериб с головой ушел в архитектуру. Джедефгор — мудрец и ученый, занят магическими формулами и заклинаниями, составляет поучения. Его не интересует захватывающая честолюбивая борьба братьев за трон. Он старался вылечить отца, но и его заклинания не помогали. Боги настойчиво звали к себе царя.

Джедефгор сидел у постели и ясными глазами смотрел на больного. Хуфу оглядывал большой лоб сына, вдумчивые глаза, мягкие очертания рта и думал: характер у Джедефгора не для властителя. Царь невольно про себя отмечал: этого молодого человека мысли о власти не занимают. Целые дни он проводит за пыльными свитками. В глазах Джедефгора печаль искренняя и неподдельная. Рядом с ним сидит Бауфра, добродушный и веселый по характеру. Пока старшие братья ведут молчаливую борьбу за власть, он с Джедефгором старается отвлечь отца от боли и страха.

Но фараон должен еще думать перед уходом к Осирису о благе страны… Он должен твердо указать, кто останется после него на троне. Хауфра старший сын, но Джедефра всегда казался ему умнее, да и за ласковость любил его Хуфу, не боялся он суровости отца. Мать Джедефры, хоть и не главная жена, но любил ее фараон больше всех. И как она умела сохранять эту любовь! И будто незаметно останавливала внимание Хуфу на веселом, ласковом и сообразительном мальчике. За прошедшие годы Джедефра глубоко постиг государственные дела. Властен и энергичен. И Хуфу решился. Он приказал вызвать верховных жрецов храмов Птаха, Тота, Ра, Исиды, Хнума, Нефтиды. Он чувствовал себя плохо и был краток.