Виктор Пелевин: Кормление крокодила Хуфу

Игорь замычал. Потом, еще во сне, забубнил какие-то непонятные многосложные слова, несколько раз дернул подбородком, словно вырывая свою челюсть у охамевшего зубного врача, — и только после этого проснулся. Некоторое время он молча глядел в туман за окном машины. Затем сказал:

— Ну ни фига себе!

— Что такое? — спросил сидевший за рулем Алексей Иванович.

— Мне сейчас такое приснилось! Что мы вылетели на встречку, врезались в грузовик и все трое погибли. Мгновенно. Но сразу про это забыли и поехали дальше. И этот туман вокруг — во сне он, кстати, тоже был — это на самом деле не туман, а типа облака… Или я даже не знаю. В общем, уже другой мир. И, главное, я под конец понимаю уже, что это сон, но никак проснуться не могу, как будто меня что-то там держит…

— Типун тебе на язык, — резюмировал Алексей Иванович.

Игорь вытер рукавом выступившие на лбу капельки пота.

— В самом деле, — сказал он, — непонятно, откуда туман. Это же юг Франции. Такого тут быть не должно.

— Сейчас все в мире поменялось местами, — ответил Алексей Иванович. — Здесь туман, в Америке заморозки. Зато в магаданской области солнце жжет, как поцелуй Тины Канделаки.

— Кстати, — не выдержала сидевшая сзади Танюша, — насчет поцелуя Тины Канделаки.

Будете ехать с такой скоростью в тумане, действительно можно чмокнуться.

Алексей Иванович вздохнул и снизил скорость.

— Просто хочется и рыбку съесть, и, так сказать, принять участие в культурной программе, — сказал он. — Престидижитатора вам показать и к футболу успеть вернуться.

— А почему вы так говорите — не фокусник, а престидижитатор? — спросил Игорь.

— Потому, что выговорить такое слово уже фокус, — ответил Алексей Иванович. — Вообще, интересный термин. Так во Франции называли специалистов по карточным чудесам. Означает по-французски «ловкие пальцы». Да, Танюш?

— Примерно, — сказала Танюша. — Если перевести одним словом, будет «шустропаль-ц овщи к».

Алексей Иванович засмеялся.

— Шустропальцовяшки остались на родине, — ответил он. — Пока мы в свободном, так сказать, мире, давайте из уважения к этому факту говорить «престидижитатор».

— Алексей Иванович, не гоните, — еще раз попросила Танюша. — Ведь туман. Вон, Игорю даже кошмар приснился. Вдруг корова на дорогу выйдет.

— Какая корова, — ответил Алексей Иванович. — Скорее, трансвестит из «Харе Кришна».

Но все-таки он поехал еще медленнее.

— А почему у вас такой интерес к фокусникам? — спросил Игорь.

— Судьба, — ответил Алексей Иванович. — Я ведь не всю жизнь олигархом работаю. В твоем возрасте трудился в одном экономическом институте. Слышали про невыносимую легкость бытия? Вот это она самая и была. Для того, чтобы ее пережить, советскому человеку необходимо было хобби. Кто-то решал кроссворды, кто-то собирал этикетки от спичечных коробков, а я вот изучал фокусы. И довольно неплохо в этом деле навострился. Если бы жизнь повернула иначе, мог бы сейчас стоять где-нибудь на Арбате и делать примерно то же, что этот престидижитатор.

— Про вас в газетах пишут, что вы то же самое и делаете, — пошутил Игорь.

Алексей Иванович улыбнулся и нажал на тормоза. Машина остановилась.

— Приехали, — сказал он. — Вот колокольня. От нее примерно двести метров, там он и стоит.

— Странно, — сказала Танюша, когда все вылезли из машины. — Фокусник в таком месте. Тут вроде и прохожих не видно. Может, позже появляются?

— Наверно, — сказал Алексей Иванович. — Приходят из городка. А он заранее место занимает. Пошли.

Через сотню метров Танюша сказала:

— А почему нельзя было на машине подъехать?

— У нас машина слишком вызывающая, — сказал Алексей Иванович. — А вопиющее классовое неравенство искажает отношения между людьми. Когда Гарун-аль-Рашид ходил по Багдаду, он переодевался нищим и был поэтому в курсе всех событий. А если бы он ездил по нему в золотом паланкине, он так бы ничего в жизни и не увидел, кроме толстой жопы идущего впереди евнуха. И потом, ребят, ну когда еще так пройдешься в тумане? Ведь клево. Полная пространственная дезориентация.

— Пожалуй, — согласился Игорь.

— А мы точно туда идем? — спросила Танюша. — Я что-то никого не вижу.

Алексей Иванович вгляделся в пространство и сказал.

— Вон он. На том же самом месте. Игорь, ты у нас остроглазый — видишь красную шапочку?