Мика Валтари - Тайна царствия

Довольный тем, что ему удалось рассмешить меня, Карантес вышел. Поразмыслив над сказанным, я пришел к выводу, что Мирина действительно кажется мне день ото дня все привлекательней.

Оставив кочевую жизнь артистки и имея возможность каждый день есть досыта, она немного поправилась, ее щеки уже не были такими впалыми, и ее лицо приобрело миловидное выражение. При этой мысли я испытал прилив нежности: именно это доказывало то, что она была не ангелом, а простой женщиной.

Она сходила в храм, во дворе которого двое или трое апостолов действительно ежедневно проповедовали для тех, кто был крещен, и просто для любопытных, объявляя о воскрешении Иисуса и провозглашая его Христом.

Я быстро оделся, причесался и отправился к банкиру Арисфену, чтобы подготовить свой отъезд из Иерусалима. Встретил он меня весьма любезно и сразу же пустился в оживленную беседу:

– О, вижу, что купания в Тивериаде пошли тебе на пользу! – сказал он. – Прошло прежнее возбуждение, и ты опять похож на римлянина! Рад этому, и если ты об этом еще не слышал, должен сказать тебе одну вещь: сюда вернулись галилеяне и вызвали огромные беспорядки. Они открыто провозгласили о воскресении Иисуса из Назарета, однако в посвященных кругах прекрасно известно, на чем основывается это утверждение; толкуя Писание по-своему, они утверждают, что этот Иисус и был Мессией, и заявляют, что он передал им право прощать грехи. Лично я уважаю Святое Писание, однако, будучи саддукеем, не могу согласиться ни с устной его передачей, ни с совершенно несносными толкованиями фарисеев, а бесконечные разговоры о воскресении Иисуса, на мой взгляд, лишены всякого смысла. Неужели еще можно обвинять в нетерпимости иудеев?! Наоборот, в том, что мы даем различным сектам возможность выражать свои взгляды, я вижу очевидное доказательство нашей терпимости! Назаретянин никогда не был бы распят, не богохульствуй он! Богохульство – вот то единственное, что мы не можем простить! Увы, даже в этом среди нас начинают возникать разногласия! Время подскажет, должны ли мы допустить расширение этого раскола или нам лучше искоренить его! Они крестят своих приверженцев, однако в этом для нас нет ничего нового, мы никогда не считали крещение преступлением; они утверждают, что исцеляют больных, как это делал их Учитель, однако за это никто не собирался его преследовать. Лишь одни фарисеи считают незаконным совершение чудес в дни шабата. В их учении мне кажется наиболее опасным то, что они производят обобществление имущества, а их последователи продают свои поля, для того чтобы затем отнести деньги к ногам его учеников! И что же они делают с этими деньгами? Раздают их каждому по потребностям, и среди них больше нет ни бедных, ни богатых! Власти теперь находятся в растерянности, потому что они полагали, что после распятия назаретянина все успокоится само собой; мы не собирались никого преследовать, однако дерзость этих галилеян не перестает нас удивлять и может быть объяснима лишь тем, как полагает Высший Совет, что Понтий Пилат запретил их трогать. И в этом состоит еще одно доказательство несносной политики Рима! Надеюсь, что моя искренность не стала для тебя оскорбительной, ведь теперь ты знаешь наши обычаи, и мы стали друзьями! Отныне прокуратор действительно сможет умыть руки и сказать: «Как видите, этот обман еще хуже первого!» Доверчивый народ оказался на его стороне, а преследования лишь усилили симпатии к этим грешникам из Галилеи!

Он высказал все это одним духом, без передышки.

– Вижу, что когда речь идет о назаретянине, ты распаляешься еще больше, чем я. Успокойся, о Арисфен, и вспомни о том, что сказано в Святом Писании: если то, что делают галилеяне, – это творение рук человеческих, оно заглохнет само по себе, и тебе нечего об этом заботиться. Однако, если их деяния исходят от Бога, то ни Высший Совет, ни ты сам, ни одна сила на свете не может иметь над ними власти!

У него перехватило дух, и задумавшись над моими словами, он неожиданно рассмеялся, давая мне понять, что нашел выход из положения.

– Неужели ты, римлянин, собираешься учить меня Святому Писанию? Нет! То, что делают эти мужланы из Галилеи, не может иметь божественного начала! Такого не может быть, иначе жизнь не имела бы смысла, а храм мог бы разрушиться до основания! Не сомневайся: их дело не сможет иметь продолжения! Еще задолго до них здесь побывали другие, которые говорили о куда большем, однако все закончили смертью! Те, кто ничего не знает, не могут долго пророчествовать, не угодив в ловушку своих же собственных слов!