Владимир Шатов - Ни шагу назад!

Командование Юго-Западного направления 15 мая доносило в Ставку, что операция развертывается успешно и созданы необходимые условия для включения в наступление войск Брянского фронта и дальнейшего форсирования операции. Однако эти прогнозы оказались преждевременными. Командование фронта и направления, к сожалению, не использовало сложившуюся к исходу 14 мая благоприятную обстановку. Оно не ввело в сражение подвижные танковые соединения для развития первоначального успеха и завершения окружения немецкой группировки в районе Харькова. В результате стрелковые дивизии заметно истощили свои силы, и темп наступления резко снизился. Вторые эшелоны армий были введены в сражение утром 17 мая. Но время оказалось безнадёжно упущено.

Противник выдвинул к районам прорыва значительные подкрепления, организовал прочную оборону на тыловых рубежах и завершил перегруппировку. К этому времени количество войск противника перед 57-й и 9-й армиями Южного фронта увеличилось на три пехотные и танковую дивизии, что дало ему возможность создать общее тройное превосходство над войсками 9-й армии. На отдельных участках превосходство противника достигло по танкам и орудиям 6–7- кратного.

В конце апреля 13-я гвардейская стрелковая дивизия была переподчинена 28 армии Красной Армии. С 12 по 23 мая 1942 года она участвовала в генеральном наступлении на Харьков, атакуя западнее Волчанска. На этот период дивизии придавались 90-я и 57-я танковая бригады.

- Сколько они могут стрелять? – думали красноармейцы.

Вражеская артиллерия вот уже несколько суток беспрерывно обстреливала развороченную железнодорожную насыпь, за которой окопались бойцы под командованием старшего лейтенанта Михаила Кошевого.

- От этих чёртовых тяжёлых снарядов у меня постоянно гудит в ушах. - Пробирался он позади редкой цепочки зарывшихся в землю подчинённых. - И башка болит…

Полевая кухня прибыла для раздачи суточных пайков поздней ночью. Каждый солдат в нагрузку также получил по сто граммов «наркомовских». Горький опыт научил всех не особенно радоваться такой щедрости. Пашка Лисинчук издали увидав командира, засмеялся и сказал:

- Начинается потеха.

- С чего ты взял?

- Когда нам дают водку это определенно плохой признак.

- Почему?

- Значит, скоро будем наступать! – ответил бывалый сержант. - Выпивши, оно как-никак сподручнее…

- Точно, – нехотя подтвердил командир. - Нам приказано начать атаковать в шесть утра.

- А танки нам придадут?

- Нет, – кривясь, проговорил Кошевой.

Вообще-то не положено раньше времени раскрывать замыслы командования.

- Основной удар будет наноситься не на нашем участке…

- И на том спасибо!

Командир взвода плохо спал тревожной ночью. Ровно в 5 часов 30 минут утра, на фоне нескончаемой орудийной пальбы немцев, русские пушки открыли беглый огонь. Множество снарядов взмыло в воздух и с диким воем пролетало над головами изготовившихся солдат. Позиции противника тотчас потонули в море ужасных взрывов, пыли и порохового дыма.

- Не знаю как Вас ротный, - почти прокричал Лисинчук. - Но меня это зрелище очень воодушевляет, и помогает развеять страхи.

- Подготовиться к атаке!

Поскольку ротные пулемёты находились в ремонте, вместо них расчётам выдали пехотные карабины. Это делало атакующий взвод более подвижным, так как не нужно было тащить с собой тяжёлые ящики с патронами. За считаные минуты до шести часов Кошевой подал громкую команду:

- Примкнуть штыки!

Неожиданно откуда-то сверху свалилась плотная тишина, которая лучше всяких команд предвещала приближение атаки.

- Вперёд! – крикнул Михаил и первым выскочил из укрытия. - За Родину, за Сталина!

- Ура!

Три или четыре крупных шага бросили его в опасную зону ничейной земли. Немецкая артиллерия атакующих не тревожила, но вместо неё по поднявшемуся в рост батальону стреляли из всех видов стрелкового оружия. Вражеские окопы оказались так хорошо замаскированы, что бойцы на ходу не в состоянии были их обнаруживать, и стрельба большей частью велась наугад.

- Только не останавливаться ребята! – орал, задыхаясь от бега, Кошевой. - Огонь, огонь.

Он оглянулся назад и с ужасом заметил, что бежит один. Бойцы взвода, как и всей роты, попадали кто куда. Позади жалобно и громко кричали раненые, а санитары-носильщики сновали с места на место, оказывая им посильную помощь.

- Трусы, вашу мать. – Выругался взводный и шлёпнулся в первую попавшуюся канаву. - Делать нечего, придётся отстреливаться.