Владимир Шатов - Ни шагу назад!

- Слава Богу!

Сразу ничего не произошло, лишь самолёты продолжали монотонно кружить. Казалось, что их даже стало больше. А затем начался настоящий ад. Сотрясающие землю взрывы, лязг летящего металла, действующий на нервы звук раскалывающихся брёвен. Солдаты плотно жались друг к другу и наклоняли головы к самому полу.

- Почему не стреляют зенитки? – спросил неизвестно кого Вилли.- Заснули они что ли?

- Попрятались, трусы…

Внезапно заговорили немецкие зенитки. Сквозь грохот взрывающихся бомб улавливался звук их заградительного огня. В нос ощутимо шибанул неприятный запах гари.

- Что горит?

Очевидно, вся окружающая местность пребывала в сплошном пламени. Ночные бомбардировщики теперь летали совсем низко, их пропеллеры жужжали, как огромные жуки. Следующий взрыв заставил вздрогнуть саму землю под ногами.

- Боеприпасы взорвались, – обречённо решил Майер. - Храни нас Господь!

Металлические осколки со свистом пролетали над их головами. Балки и обломки каменной кладки летали по воздуху, как рои пчёл. Казалось, привычный мир вокруг раскололся напополам…

- Конец! – прошептал кто-то в мигающей темноте.

- Может нас не зацепит?

- Мы не переживём ещё одного взрыва в этой норе…

Когда, наконец, наступило временное затишье, Вилли осторожно высунул голову наружу. Железнодорожная станция обрушилась, как карточный домик. Весь район был в сплошном дыму и огне.

- Поезд с боеприпасами разлетелся на мелкие кусочки, – выдавил он шероховатые слова. - А на месте склада горючего гигантская воронка.

- Главное нас не зацепило.

Францл неподвижно лежал на полу землянки, прижавшись к бетонной стенке. Майер наклонился к нему, посмотреть, жив ли тот. Он едва расслышал, как его товарищ тихо ругается в своей обычной манере.

- Жив? – поинтересовался перепачканный пылью Иоганн. - Я подумал на секунду, что мы потеряли тебя.

- Не дождётесь…

Жужжа своим фонарём с ручным генератором, Майер посветил на недовольно бурчащего рядового. Францл поднялся на ноги и повернулся к нему белым, как полотно лицом.

- Кажется, меня зацепило.

- Прямо по его взъерошенной шевелюре пролегла косая борозда, сделанная осколком бомбы, который начисто сбрил волосы так, что осталась красная полоса на голом скальпе.

- Господи, – только и смог сказал он. - Как же мне страшно!

Солдаты один за другим выбрались из спасительной землянки. Возле них, рядом с перевёрнутой повозкой лежали две лошади. Одно из животных было мертво. Другая кобыла пронзительно ржала так, как только может кричать умирающая лошадь.

- Пристрели её, Вилли, – попросил сердобольный Иоганн. - Я не могу больше этого слышать…

Поодаль лежал пожилой крестьянин в последней предсмертной агонии. У него была распорота грудь от живота до подбородка. Его согнутые руки придерживали вывалившиеся наружу подрагивающие кишки, как будто он хотел запихнуть их обратно.

- Пить! - Его дыхание стало прерывистым, а кровавая пена выступила на ощерившихся зубах.

Широко открытые глаза, беспрестанно бегали из стороны в сторону, как будто он следил за огромным часовым маятником.

- Где же все остальные? – оглянулся кругом Францл. - Остался ли ещё кто-нибудь?

- Вон там появились.

Один за другим солдаты выползали из своих укрытий. Однако многих в ту ночь так и не досчитались. По дороге домой Майер наткнулся на воронку, достаточно большую, чтобы вместить с десяток человек. На дне валялась сплошная масса окровавленной одежды и разорванных человеческих тел. Это выглядело так ужасно, что его стало тошнить.

- Так вот оно какое, истинное лицо войны. – Потрясённо подумал он. - Кровавое и грязное…

Рота обеспечения потеряла при ночном налёте девятнадцать человек убитыми, и ещё больше тяжелоранеными.

- Наши потери больше чем были за всю войну в Европе. - Капитан Кребс в последующие дни казался совершенно подавленным.

Он хотел продолжать отдавать распоряжения в привычной отрывисто-грубой манере, но мог выдавливать из себя лишь лязганье зубов.

- Создалось впечатление, что наш командир пал духом. – Поделился с друзьями Ковач. - У меня тоже тяжело на душе, но Кребс настолько морально разбит, что один его вид избавил меня от такого настроения.

- Точно, – согласился злопамятный Вилли. - Каким-то магическим образом вымученный тон капитана придаёт мне уверенности в себе.

В целом та проклятая жизнь, которую вели солдаты тылового подразделения Вермахта, начала всем порядком надоедать. Иоганн вскоре напористо предложил товарищам: