Сергей Смирнов - Султан Юсуф и его крестоносцы

Он вытянул из складок одежды правую руку и подержал ее над жаровней. Крупный голубой камень засверкал в его перстне.

— Что тебе известно о путешествии малика Ричарда на родину? — был новый вопрос султана.

Холодок дурного предчувствия пробежал по хребту рыцаря.

— Надеюсь, оно завершилось благополучно… или завершится.

Султан сверкнул глазами, глянув на своего катиба.

— Тогда приготовься услышать известие, которое известно еще немногим, — тихо, но твердо проговорил аль-Исфахани. — И ты — один из избранных… Малику Ричарду удалось благополучно преодолеть только часть пути, казалось бы самую опасную. Он преодолел море, хотя оно было весьма бурным, и малик Ричард потерял большую часть своих кораблей и воинов. Он высадился на берег, но до своей страны уже не добрался. Его следы затерялись на ваших , христианских землях. Малик Ричард пропал.

Под ногами рыцаря Джона Фитц-Рауфа разверзлась твердь.

— Что за чертовщина! — выругался он на родном языке. — Как пропал?!

Катиб криво улыбнулся и осторожно посмотрел на своего повелителя.

— Как мог пропасть мой король?! — еле ворочая языком в пересохшем рте, проговорил рыцарь на арабском.

Катиб аль-Исфахани развел руками и сказал:

— На ваших землях происходят странные явления. По нашим сведениям, его видели последний раз в каком-то деревенском духане, где он расплатился за кусок мяса золотом, будто за подкованного и оседланного жеребца. Потом он вышел и пропал… Это случилась на землях, принадлежащих правителю австрийских земель [32] Король Ричард был захвачен в плен неподалеку от Вены австрийским герцогом Леопольдом. .

— Чертовы швайны устроили ему ловушку! — воскликнул рыцарь Джон.

Он грозно двинулся вперед, но вовремя опомнился и отступил на то места, где стоял.

— Мы тоже полагаем, что его заманили в ловушку, — с довольным видом кивнул катиб. — Ведь среди воинов, называющих себя «воинами Исы» [33] Иса (Йса) — Так мусульмане называли Иисуса Христа, признавая его одним из пророков Единого Бога. , были распри. Мы слышали, будто после взятия Акры малик Ричард осквернил австрийское знамя, первым появившееся на стенах крепости, сбросил его и водрузил свое, английское. Правда, иные утверждают, будто австрийское знамя уронили случайно, в суете… Но так или иначе, у австрийского малика появился повод для мести.

— Будьте уверены, они подстерегли его в лесу и налетели целой сворой, чертовы псы! — взмахнул кулаком рыцарь Джон. — Они упрятали короля в какую-нибудь свою грязную конуру! И теперь сами боятся, не знают, что делать.

— Что значит «не знают»? — полюбопытствовал катиб.

— А что бы делал на следующий день один из ваших эмиров, если бы накануне поймал убежавшего в пустыню коня султана, лучшего коня? — сказал рыцарь. — Только не вернул его правителю в тот же час, а польстился на добычу. И спрятал коня в своей конюшне.

Султан улыбнулся, сделал знак катибу и задал рыцарю вопрос:

— Если бы ты получил свободу, кафир, что бы ты с ней сделал?

Сердце едва не выскочило из груди пленника. Новое предчувствие воодушевило его.

— Ринулся бы вызволять из беды моего короля! — рявкнул он на весь дворец, и телохранители за занавесями схватились за сабли.

— Его еще надо найти, — заметил великий султан.

— В своей стране я выслеживал добычу в таких дремучих лесах, какие вам и не снились, — сказал пленник без тени хвастовства.

Тогда султан поднял руку и, указав на него перстом, рек:

— Твое слово, воин. Ты получишь оружие, деньги, коня и отправишься выполнять свое обещание. Ты найдешь своего малика, освободишь его. Сам или с помощью воинов, которых ты соберешь. Ты поможешь своему повелителю вернуть трон.

Рыцарь с трудом перевел дух. Пот крупными каплями побежал по его лицу, и у него даже потемнело в глазах.

— Клянусь, великий султан, — проговорил он, едва не задыхаясь, — что твое повеление для меня — глас Божий.

Султан нахмурился и, немного помолчав, продолжил:

— Твоя награда — твоя свобода, воин. Но у меня нет такого длинного поводка, чтобы его хватило на всю твою дорогу. Тебя не удержит ничто, кроме клятвы… Я помню очень знатных христиан, которые клялись мне своим крестом, а потом нарушали клятву.

— Я не могу отвечать за других, — выдавил из себя рыцарь.

— Верно, — кивнул султан. — Но или ты станешь хозяином своей свободы, когда я отпущу тебя, или она станет твоим хозяином. В моей руке не останется ничего, кроме твоей чести. А есть старая и горькая курдская пословица: честь собакам бросили, собаки не съели.