Дмитрий Дмитриев - Осиротевшее царство

Вскоре же Долгоруков со своими приятелями уехал из палат Шереметевых и, несмотря на то, что была глубокая ночь, приказал везти себя к дому князя Никиты Трубецкого. Всю дорогу он был печален и наконец произнёс:

— А что, друзья мои, если слова старой цыганки и на самом деле будут вещими? Ведь многие говорят, что цыганские предсказания сбываются. А вдруг и действительно меня ждёт лютая казнь?

— Что ты, что ты! С чего такие мысли! — в один голос испуганно воскликнули его товарищи.

— Кто знает… Будущее от нас закрыто непроницаемою завесой.

— Если так, то как же цыганка может знать твою судьбу? — успокаивая приятеля, проговорил Храпунов.

— Да, пожалуй, и так! Ну, да что!.. Чему быть, тому не миновать, от своей судьбы не уйдёшь, не уедешь. А теперь, друзья, давайте брать от жизни то, что она даёт нам. Эй, ямщик, говорят, ты горазд песни петь. Запой весёлую, а мы тебе подтянем.

И вот среди безмолвной тишины ночи громко раздалась весёлая песня; звонко понеслась она по улицам Москвы и замирала где-то далеко, в беспредельном пространстве.

Но вот показался дом князя Никиты Юрьевича Трубецкого. Полнейшее безмолвие царило в нём: огни были давно погашены и ворота на запоре. Князь Никита и его жена давно вернулись с бала от Шереметевых и теперь уже крепко спали.

Громкий стук в ворота в неурочный час разбудил не только княжеских холопов, но даже самого князя и его жену.

— Поди узнай, кто стучит, кто смеет нарушать мой покой? — сердито приказал князь своему дворецкому.

Старик дворецкий немного спустя принёс такое известие:

— Князь Иван Алексеевич у ворот твоих, государь! Слышь, в гости к твоей княжьей милости прибыл.

— В такую-то пору? Не отпирать ему ворот!

— Грозится, государь, выломать.

— Бесчинник, разбойник! Что с ним и делать? — упавшим голосом проговорил князь.

— Принять его надо; скорее принять!.. Ведь князь Иван выполнит свою угрозу, — несколько смущённо посоветовала мужу княгиня, наскоро одеваясь.

— Принять!.. Знаю, ты рада его приезду, бесстыжая баба! — крикнул Трубецкой, но волей-неволей ему пришлось отдать приказ отпереть ворота и, несмотря на ночную пору, впустить нежданного гостя во двор.

Князь Иван в сопровождении Лопухина и Храпунова вошёл в горницу. Неласковым взглядом встретил его князь Никита Трубецкой и резко проговорил:

— Надо бы тебе пору знать, гость незваный. «Не в пору гость — хуже татарина».

— Не гостить к тебе я приехал, а за делом, — хмуро ответил Долгоруков.

— А дня-то разве тебе мало? Кто это по ночам за делом ездит?

— Спешное, неотложное дело у меня, князь! По злобе ты подучил цыганку на балу сказать, что меня казнь ожидает.

— С чего ты вздумал, князь Иван Алексеевич, зачем я буду подучать? — меняясь в лице, воскликнул Трубецкой.

— Ты смутился, — значит, я прав! Но я и внимания не обратил бы на всё это, если бы от цыганкиных слов не пострадала моя невеста, графиня Наталья… С испуга она и посейчас лежит без памяти.

— Так что же, князь, от меня ты хочешь?

— А ты вперёд покайся.

— Разве ты — поп, что меня каяться заставляешь?

— Ох, князь Никита, не виляй, а прямо говори: ты подучил цыганку?

— Ничего я не говорил, ничего не знаю.

— Так ли, князь Никита? — насмешливо посматривая на Трубецкого, проговорил Долгоруков.

— Что? Или божиться меня заставишь, а может, пыткой задумал от меня признания добиться? — крикнул Трубецкой.

— Не кричи, этим себя не оправдаешь, да и не испугаюсь я тебя! Вижу, виноват ты, и с тобою мне не о чем больше говорить. Поди-ка ты отсюда вон да пошли ко мне свою жену: с нею я поговорю.

— Моя жена спит.

— Так разбуди. Я так хочу!

— Не забывай, князь Иван, в моём доме нет твоей власти. Ни хотеть, ни приказывать ты тут не можешь! — крикнул Трубецкой.

— Не хочешь разбудить свою жену, так я разбужу её, — и Долгоруков направился в спальню княгини Трубецкой.

— Ты куда? Не дури, князь Иван, опомнись… Не то холопов позову.

— Ты ещё смеешь мне холопами грозить! Если ты мне не страшен, то холопы твои и подавно.

Князь Иван нисколько не постеснялся бы войти в спальню к жене Трубецкого, если бы она сама не появилась около двери.

— Что тебе, князь Иван, надо? Что ты шумишь? — полусердитым голосом спросила она у назойливого гостя.

— А, княгиня, не спишь? Поговорить мне с тобой, Настя, надо.

— Шальной ты, князь Иван, как есть шальной! Что же ты ночью, а не днём?

— Днём-то, Настя, недосуг — всё в разъездах. Князь Никита, выйди на малое время, мне с твоей женой поговорить кой про что надо…