Дмитрий Михайлович - Московское царство. Процессы колонизации XV— XVII вв.

Серия «Новейшие исследования по истории России» основана в 2016 г.

© Михайлович Д.М., Володихин Д.М., 2021

© «Центрполиграф», 2021

© Художественное оформление.

В XIX веке В.О. Ключевский заметил, что история России – это история страны, которая «колонизируется». Продолжил и развил его идеи такой выдающийся ум, как М.К. Любавский. Однако впоследствии разработка темы, блистательно намеченной Ключевским и Любавским, затормозилась, в XX и XXI столетиях исследователи уделяли ей сравнительно мало внимания [1] Авторы этой книги очень хорошо помнят, что по исторической географии России создавали крупные труды Н.П. Барсов, Е.Е. Замысловский, А.А. Спицын, М.Н. Тихомиров, А.В. Муравьев, В.В. Самаркин, А.В. Дулов, М.В. Зайцев, Н.А. Курсков. Но в их трудах редко виден генерализующий эффект от обобщения «большой истории» и исторической географии как вспомогательной исторической дисциплины. Разве что Л.В. Милов в своем фундаментальном труде «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса» подобного эффекта добился: нарисовал впечатляющую панораму жизни русского крестьянства в постоянной глубокой зависимости от состояния почв, погоды, климата, иных природных факторов, а через крестьянство, самую многолюдную часть русского социума, вышел и на глобальные проблемы истории России в целом. .

В судьбе России второй половины XV–XVII столетий [2] Иное название: Московское государство, Московское царство. смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях, и житие святого инока, первым поселившегося там.

Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной, к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI–XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.

Этому главным образом и посвящена книга.

Но невидимыми или почти невидимыми для исторической науки оказались не только законы, связывающие природу и общество. Помимо них в зоне игнорирования оказались характеры основных человеческих типов, выросших на национальной почве в исключительно тяжелых, «спартанских» условиях и при первом же заметном облегчении этих условий шагнувших к горизонту с легкостью викингов, когда-то, в эпоху раннего Средневековья, играючи прошедших половину Европы с мечом в руках.

Строй Московского царства поставлен на камне веры, пронизан православием во всех направлениях, от поверхности до дна всех потоков общественного развития. Он без глубокой, до самопожертвования, религиозности не стоит, начинает медленно заваливаться. То, что он наполнен был в течение долгого времени самоощущением Нового Израиля, Третьего Рима, Удела Пречистой, давало ему мобилизующую цель и смысл существования.

Нищий русский «спартанец» дошел до Тихого океана не только потому, что его «выталкивала» природная среда, не обеспечивавшая благополучия, но и потому, что он нес Христову веру народам, ее не знавшим или ее отрицавшим. Во всех его действиях то едва различимо, то ясно и ярко, даже огненно прочитывалась цель: христианизация мира или рехристианизация той его части, которая отошла от Христа.

Россия в XV–XVII столетиях развивалась от народа, который был огромным военным лагерем, русской Спартой, состоящей из благочестивых воинов-христиан, священников и пахарей, к народу, который в силу осознанного стремления к просвещению, не потеряв воинской силы, обрел глубокое христианское самосознание. А потом не выдержал изощренности той изысканно-сложной цивилизации, которую создал, шагнул к прагматизму и. сорвался – превратился в набор простых гранитных глыб, именуемый Российской империей.

Военный и притом православно-благочестивый характер русской монархии того времени объясняет смысл маршрутов, которыми двигалась в своем развитии наша страна на всем протяжении указанного периода. От воинов русской Спарты к воинственным книжникам Третьего Рима, которые не смогли устоять перед соблазном непрекращающейся милитаризации своего государства, сдались мечте о громаде хорошо организованной силы, утратив дух, а без него сила лишилась фундамента.