Николай Равич - Две столицы

— Мичман, — раздался голос Ушакова, — сколько вымпелов на рейде?

Метакса начал считать, но турецкие суда сливались у него в одну массу, к тому же они передвигались и дул сильный ветер. Мичман стал покрываться потом, губы его чуть слышно шептали:

— Один, два, три…

— Неприятельских кораблей, — послышался тот же голос, — всего семьдесят восемь. Больших судов восемнадцать, из них девять под адмиральским флагом. Стало быть, весь турецкий флот здесь… Отлично…

И мичман увидел, как адмирал, подавшись вперёд, стал внимательно рассматривать в подзорную трубу неприятельские суда, мыс и его батареи. Мичман слышал слова команды, видел сигналы, подаваемые с флагманского корабля, повторяемые репетичным судном [88] Репетичное судно — повторяет подаваемые другим судном сигналы в знак того, что они поняты. и приводившие в движение всю эскадру. И вдруг он понял: адмирал, мгновенно определив расстояние между берегом и турецкой эскадрой и между нею и русским флотом, решил отрезать неприятельский флот от суши и лишить его прикрытия батареями. Теперь русский флот тремя колоннами под всеми парусами нёсся вперёд.

Это были дни рамазан-байрама. На берегу моря было разбито множество палаток, празднично разодетые турецкие матросы и офицеры гуляли и сидели кучками. Вдали на поляне видны были скачущие наперегонки в ярких костюмах всадники. Резко выделялись женщины в синих и красных одеждах с закрытыми чадрой лицами, доносилась музыка.

С надутыми парусами и устремлёнными на турецкую эскадру пушками мчались огромные суда. На мачтах гордо развевались андреевские флаги, на палубах и у пушек стояли готовые к бою команды. Третий в средней колонне восьмидесятипушечный фрегат «Рождество Христово» под адмиральским флагом несокрушимой громадой рассекал волны. На его верхней открытой палубе, неподвижная как изваяние, возвышалась огромная фигура адмирала. Плащ его и плюмаж [89] Плюмаж — украшение из перьев. на треуголке колыхались от ветра.

На турецких кораблях началась паника. Наспех рубили якоря, ставили паруса, стремясь вырваться в море. Суда сталкивались, ломали друг другу мачты, бушприты, рвали снасти и мяли борта. Раздавались проклятия, треск и грохот падающих мачт. На берегу метались матросы, не зная, что им делать. Оттуда доносились команды офицеров, выстрелы, крики смешавшейся толпы: «Ушак-паша, Ушак-паша…» Но вот из строя турецких судов вылетел лёгкий адмиральский корабль «Капудание», сверкая на солнце позолоченной кормой. На его мостике ясно можно было различить высокую сухощавую фигуру алжирского адмирала Али-Саида в красном кафтане и чалме с алмазным пером. Он стоял, повернувшись резким горбоносым лицом в сторону русского флота. «Капудание» летел вперёд, увлекая за собой весь турецкий флот и строя его боевую линию на левом галсе. [90] Галс — курс судна относительно ветра.

Ушаков, пристально следя за Али-Саидом, приказал сигналом «построиться в боевую линию и двигаться на неприятеля со всей поспешностью».

Ветер усилился, волны ударили в борта. Тогда Али-Саид и два лучших вице-адмиральских корабля выделились из линии вперёд, стараясь обогнуть передние суда русской линии, чтобы поставить их под огонь с двух сторон. И вдруг громада русского флагманского корабля выдвинулась из строя и понеслась вслед алжирскому адмиралу. За Ушаковым сомкнутым строем шли остальные русские корабли.

Все паруса на всех кораблях, русских и неприятельских, были подняты. От ветра скрежетали и сотрясались снасти, огромные волны, рассекаемые идущими судами, перекатывались по морю. На «Капудание» Али-Саид стоял, сжимая зрительную трубу, следил за ходом русских кораблей. Они приближались. Впереди шёл флагманский корабль, и алжирец ясно различал на мостике неподвижную фигуру «Ушак-паши». Али-Саид дал сигнал «прибавить паруса», потом «поставить паруса полным числом», но ясно видел, что расстояние между ним и русскими всё сокращалось. Тогда он решил положиться на Бога и велел приготовиться к бою.

В четыре часа пятнадцать минут русские корабли подошли к неприятелю на самую близкую дистанцию и стали перестраиваться к бою. Флагманский корабль «Рождество Христово», шедший по-прежнему впереди, обогнал «Капудание» и обошёл его с носа.

— Огонь! — закричал Али-Саид. Но в это время он увидел громаду «Рождества Христова» и Ушакова на самом юте с поднятым кулаком.

— А, — раздался оттуда громовой голос, — я научу тебя, Саид-бездельник, как со мной иметь дело!..