Евгений Салиас - Названец

В крайней от церкви большой избе было темно так же, как повсюду. В большой горнице — холодной, или летней, — уже давно сидели и шепотом беседовали два арестанта. В сенях за дверью на полу спали двое конвойных солдат.

Дверь была притворена, но не заперта, так как на ней не было ни замка, ни задвижки, но к ней со стороны сеней была приставлена бочка, а около нее лег один из двух солдат. Впрочем, и солдаты, и командовавший ими петербургский офицер не опасались побега кого-либо из двух, находящихся в этой избе. Офицер остановился в избе старосты, рано поужинал и, обойдя все избы, где рассадили арестантов, ушел снова к себе, приказав подниматься и разбудить его на заре.

Начальником конвоя был подпоручик Измайловского полка [9] Измайловский полк — гвардейский полк, сформирован в Москве 22 сентября 1730 г. Иван Коптев, высокий и рослый человек лет под тридцать, но с детским, добродушным лицом.

Записанный в Преображенский полк [10] Преображенский полк — один из двух первых полков русской гвардии (второй — Семеновский полк). Сформирован Петром I в 1687 г. из потешных войск, созданных царем Алексеем Михайловичем для потех юного царевича Петра и разместившихся в селе Преображенском под Москвой. В XVIII в. Преображенский полк, состоявший преимущественно из дворян, был главной силой в дворцовых переворотах (1740, 1741, 1762). еще младенцем, по обычаю времени, он начал в нем действительную службу тринадцати лет. При восшествии на престол Анны Иоанновны [11] Анна Иоанновна (1693–1740) — русская императрица с 1730 г. Дочь Ивана V Алексеевича, племянница Петра I, Ее главной опорой были прибалтийские дворяне-немцы, занявшие во главе с Бироном господствующее положение в правительстве. был создан и сформирован новый полк — Измайловский, исключительно из ланд-милиции [12] Ланд-милиция — род войска, располагавшегося на поселении в пограничных областях России. Существовала с 1713 по 1775 г. немецких земель, а офицеры были все лифляндцы [13] Лифляндцы — жители Лифляндии (Ливонии), включавшей в себя Южную Эстонию и территорию Латвии к северу от реки Даугавы. По Ништадтскому миру 1721 г. вошла в состав России. или иностранцы. Коптев, лично известный графу Миниху и как говорящий свободно по-немецки, почти против воли был переведен из своего полка в новый, с производством из сержантов в офицеры.

Честолюбие вдруг зажглось в нем. Опередив случайно сразу всех товарищей, он захотел еще лично, собственными силами, испробовать свою удачу и «погнаться за фортуной».

По совету отца своего и при покровительстве графа Миниха он был откомандирован в распоряжение генерала Ушакова, начальника Тайной канцелярии [14] Тайная канцелярия — центральный орган политического следствия и суда, созданный Петром I в феврале 1718 г. В ней обычно применялись самые жестокие пытки. . Сначала дела у него не было никакого; но постепенно служба становилась все мудренее и тяжелее. С течением времени и царствования императрицы и владычества герцога Бирона у генерала Ушакова усиливалась «работа».

Коптеву, как и другим состоящим при грозной канцелярии офицерам, поручалось постоянно одно и то же. Их рассылали по всем городам и уездам «арестовывать и привозить в Петербург разных оговоренных». Все это были жертвы страшного новоявленного обычая, именованного «слово и дело».

Коптев служил преданно, добросовестно, но душа его не лежала к этим жестоким обязанностям. Вдобавок прежде приходилось отправляться в командировку раза три-четыре в год, теперь же уже года с два он был постоянно в разъездах. Едва доставлял он кого в столицу, как снова его гнали в какие-нибудь дальние пределы за новыми виновными.

Теперь, возвращаясь в Петербург с партией, состоящей из шести человек арестантов, преимущественно дворян, принятых им в Москве, он вез еще двух калужских дворян, случайно переданных ему в Новгороде захворавшим офицером. Этих двух приходилось доставить прямо в канцелярию самого герцога Бирона.

Коптев невольно мечтал этим путешествием закончить свои странствования и просить об увольнении себя от должности утомительной и «палаческой». Он мечтал перейти на службу к самому фельдмаршалу Миниху в должность спокойнее и достойнее.

Двое дворян, которых принял Коптев в Новгороде от заболевшего вдруг офицера, были отец и сын Львовы. Старику было лет за шестьдесят, сыну его — лет двадцать пять. Взяты они были в их имении близ Жиздры и во время всего пути вели себя оба настолько тихо и покорно, что опасаться, по словам офицера, чего-либо — неповиновения или попытки на бегство — было невозможно.