Ашот Мелик-Шахназаров - Олимпионник из Артаксаты

Несмотря на хорошее настроение окружавших его воинов, гордых тем, что они сопровождают в Армению нового царя, сердце Вараздата щемило от боли. Причин тому было много. И гибель родного ему царя Папа, и тревога, связанная с предстоящими незнакомыми заботами и делами, и горечь от его последней встречи с Деметрой, состоявшейся накануне отъезда из Византии.

Они не виделись четыре года, однако Деметра тут же поспешила в Константинополь, узнав, что Вараздат в Византии. Вместе с ней была её верная Фату, согласившаяся наконец на вольную и ставшая свободной гражданкой империи. Молодая нубийка, долго и тяжело переживавшая утрату своего возлюбленного, вновь обрела способность улыбаться в обществе Арсена. В конце путешествия Арсен предложил Фату руку и сердце и уговаривал уехать в Армению. Фату, смеясь, соглашалась, но только при условии, что Деметра тоже поедет вместе с ними.

Насколько радостной была встреча Вараздата с гречанкой, настолько же печальным было их расставание. Деметра словно предчувствовала, что их надеждам не суждено сбыться. И когда настало время пуститься в обратный путь и Вараздату подвели коня, Деметра проговорила с горечью:

— Прощай, царь! Пусть хранят тебя боги Эллады и Армении в славных делах твоих. Пусть они всегда покровительствуют тебе так, как это было на Играх в Олимпии!

— До свидания, божественная Деметра, — отвечал Вараздат. — Наше расставание не будет длительным. Я не забыл твоего обещания приехать в Армению по первому моему зову. Помни его и ты!

Деметра кивнула, но лицо её оставалось печальным.

— Поздно, любовь моя, — прошептала она вслед удалявшемуся Вараздату. — В заботах царских, на троне далёкой Армении, вовлечённой в круговерть событий, ты позабудешь свою Деметру.

Вараздат снова с триумфом въезжал в Арташат. Именно здесь, а не в столице страны Вагаршапате, где ещё сохранялся траур, было решено устроить ему торжественную встречу. В памяти Вараздата были свежи впечатления от того приёма, который был оказан ему четыре года назад. Он ничем не уступал нынешнему. Новый государь ехал в богато убранной царской колеснице, осыпаемой цветами. Он был в развевающемся пурпурном плаще, подпоясанном золотым царским поясом, и в красных башмаках. На голове у него сверкала царская корона. На площади перед Главными воротами вновь произошла волнующая встреча. Но теперь к бронзовому возничему приближался не олимпионик, а царь. Остановившись на мгновение у памятника царю-олимпийцу, Вараздат поднял в приветственном жесте руку, мысленно давая клятву быть достойным памяти этого мудрого правителя. Затем колесница двинулась дальше. За ней ехали свита, телохранители, нахарары, военачальники.

Особенно ликовал простой люд. Горожане хорошо знали Вараздата-олимпионика, часто гулявшего по городу, заглядывавшего на рынок, в мастерские, показывавшего детям прямо на улице приёмы борьбы и кулачного боя. Им было приятно, что новый царь молод, красив и мужествен, что он завоевал на чужбине высокую награду, побив в бою на кулаках сильнейших богатырей из других стран. Им казалось, что такой человек должен быть несомненно честным, справедливым и умным царём. Могли ли они предположить, что писец католикоса, круглолицый старец Павстос, человек зоркий и наблюдательный, запишет в своих свитках, ставших впоследствии бесценными документами истории, следующие слова: «Новый царь отличался мужественной красотой, храбростью необыкновенной, но не превосходил благоразумием своих ближайших предшественни-

Впрочем, что имел в виду Павстос под словом «благоразумие»? Не отказ ли от надежд на достижение Арменией полной самостоятельности? Если это, то Вараздат действительно «не превосходил благоразумием» других армянских царей, мечтавших о независимости армянского государства от Византии и Персии.

Нахарары и духовенство с нетерпением ожидали первых шагов нового государя. Он ввёл в практику постоянные советы с узким кругом участников, куда входили католикос Усик, спарапет Мушег Мамиконян, управляющий дворцом Зенон Аматуни, начальник царского отряда Бад Сааруни и два советника царя, нахарары Карен и Арсен. На этих советах каждый из присутствовавших имел право открыто отстаивать свою точку зрения по всем обсуждавшимся вопросам.

Но все ждали Большого совета. И этот день наконец настал. Вагаршапат с утра походил на встревоженный улей. Нахарары, приехавшие вместе со своими телохранителями и слугами, приводили в порядок одежду, готовились к встрече с царём. Здесь были почти все большие и малые нахарары и бдэшхи [21] Бдэшхи — владельцы пограничных областей в Армении. Армении, представители духовенства, военачальники. Всех интересовало, отменит ли новый царь реформы своего предшественника, вызывавшие не только недовольство церкви и князей, но и самого императора Феодосия, который возвёл на престол Армении олимпионика.