Ашот Мелик-Шахназаров - Олимпионник из Артаксаты

Деметра и братья слушали не прерывая.

— Впрочем, — неожиданно переменил тему Вараздат, — уже вечереет. Мне пора в палестру.

И действительно, солнце начало клониться к западу, в сторону реки Кладей. Поединщика ждали, и, конечно, ему следовало скорее возвращаться. Ведь строгие педотрибы отпустили его лишь на полдня. Ослушаться их никто не имел права.

Попрощавшись с друзьями, Вараздат направился было к выходу из Альтиды, как вдруг его кто-то окликнул. Окружённый пёстро разодетыми людьми, перед ним стоял толстый, благодушный человек, в котором с первого взгляда легко было признать армянина. Это был один из самых богатых граждан Армении, купец Тироц, известный в Риме, Византии и арабском мире под именем Тироца-армена [8] Тироц-армен — лицо не историческое, вымышленное, заимствованное автором намеренно (как и встречающиеся далее Зенон Аматуни и Ота Апауни) из книги С. Зорьяна "Царь Пан», с тем чтобы создать связь между романом С. Зорьяна и настоящей повестью. . Каждое его путешествие приносило ему огромные барыши. Он возил в дальние страны большими караванами товары, которыми славилась Армения: пшеницу, краски, лекарственные растения, квасцы, медь, серебро, коней и, конечно, сушёные плоды знаменитых «фруктус арменикус» — армянских абрикосов. А привозил домой парчу, шерстяные ткани, полотно, драгоценные камни, золотые и серебряные украшения, ожерелья, браслеты, цветные бусы.

Как всегда, Тироц-армен шёл в окружении целой свиты друзей, слуг и рабов. И хотя он был едва знаком с Вараздатом, тем не менее обратился к нему, как к старинному другу:

— Вараздат! Вот так встреча! А мне сказали, что тебя нельзя увидеть до начала Игр… Знай, гордость родины моей, что о твоём благородном поступке говорят все. И если тебя не останавливают прямо на дороге, чтобы обнять и поблагодарить, то лишь потому, что мало кто знает тебя в лицо. Да и то сказать, ведь ты не похож на кулачного бойца. А знаешь ли ты, что всей Армении известно, как ты сразил в Аревкахаге [9] С армянского дословно — Город солнца, то есть Гелиополис. двух львов, а в Дельфах поколотил немало отличных поединщиков?

И, не дожидаясь ответа, тут же обратился к братьям:

— Здравствуйте, молодые люди! Вижу, что вы рядом с Вараздатом не только в дни войны, но и в мирные времена. Ах, если бы все жители нашей прекрасной родины, вне зависимости от того, в каких краях они проживают, были бы столь дружны, как вы с Вараздатом! Армения тогда могла бы противостоять любым невзгодам. А это что за волшебное создание с манерами знатной дамы, осанкой царицы и красотой богини? Сразу видно, что истинная эллинка… Неужели та самая?! — вдруг воскликнул он, озарённый внезапной догадкой. — Жаль, что меня не было на месте происшествия, я бы сам бросился выручать тебя, красавица, и тогда вся Олимпия говорила бы только обо мне, а значит, и торговля моя пошла бы бойче. — И, довольный своей шуткой, Тироц-армен радостно похлопал себя по толстому животу.

Сопровождающие Тироца люди вмиг окружили Вараздата и его спутников. Слышалась оживлённая армянская речь. Чужестранцы говорили по обыкновению громко, радостно улыбаясь землякам.

Встреча с соотечественниками на чужбине — всегда волнующее событие.

— Спасибо, спасибо, Тироц-джан, — ответил искренне обрадованный Вараздат. — Но мне надо идти, я спешу в палестру.

Добрый Тироц-армен тут же стал расталкивать своих спутников, крича во всю силу своих лёгких:

— Дорогу, дорогу! Видите, человек спешит! У него дело! Дорогу нашему Вараздату!

И вдогонку поединщику понеслись слова добродушного Тироца: — Мы все придём на стадион, Вараздат! Сегодня утром мы принесли хороший матах [10] Жертвоприношение (арм.). самому полезному богу, богу Гермесу, главному покровителю состязаний и торговли! Мы будем с тобой там, на арене, Вараздат-джан!

И хотя молодых людей и след уже простыл, в стенах Альтиды ещё долго раздавался густой бас чужеземного купца, на которого с удивлением и любопытством взирали посетители священных храмов Олимпии…

Протяжный звук трубы пронёсся над Альтидой, вышел за её пределы и поплыл над Олимпией. Он долетел до самого холма Крона, у подножия которого разместился огромный палаточный город, втрое превышавший по численности население расположенного по соседству с Олимпией городка Пиза. Значительную часть жителей Пизы составляли атлеты и педотрибы. Их притягивала сюда возможность заниматься любимыми видами агона на том самом стадионе, на котором раз в четыре года проходили любимые народом состязания — Олимпийские игры.