Дмитрий Дмитриев - Два императора

Князь Сергей с нею давно не видался и невольно загляделся на красавицу, Ирен это заметила. Самодовольство и счастие отразилось на её лице: молодая девушка любила князя, любила с первой с ним встречи, любила его и тогда, когда он считался женихом другой. Но теперь он свободен, любимая им невеста умерла.

— Ирен, ты заметила, как мой Сергей посмотрел на тебя? — спросила тихо княгиня Лидия Михайловна у молодой девушки.

— Разве? я, право, не заметила, — схитрила Ирен.

— Да, Сергей тобою интересуется.

— Полноте, княгиня, князь такой печальный, он не может забыть своей умершей невесты… И, кажется, никогда её не позабудет… — со вздохом проговорила молодая девушка.

— Пустяки, на свете всё скоро забывается. И всякое горе по времени проходит, — возразила ей княгиня.

— Вы думаете, и князь забудет Анну?

— Разумеется! Похандрит немного, похмурится, а там и утешится.

— Если бы так было…

— Поверь, будет Сергей полюбит тебя.

— Что вы, что вы, княгиня, — вся зардевшись, проговорила красавица.

— Да, да. И сделает тебе предложение. Может быть, и не скоро, а всё-таки я назову тебя моей дочерью.

— Мама, мамочка! — И молодая девушка бросилась обнимать княгиню. Между тем губернатор Сухов и старый князь вели между собой такой разговор:

— Да, я совсем позабыл вам сказать, ведь Цыганов как ни хитёр, а попался, — сказал князю Владимиру Ивановичу губернатор Сухов.

— Как попался? — удивился князь.

— Мои сыщики в Москве напали на его след, арестовали и вчера привезли в Кострому. Я отдал приказ посадить его на гауптвахту.

Разговор этот происходил в кабинете князя; тут же был и Сергей.

— Как, Цыганова вы посадили на гауптвахту? — меняясь в лице, спросил Сергей.

— Посадил — я не стану церемониться, он заслужил строгое наказание.

— Да, да, конечно, конечно.

— А знаешь что, Дмитрий Петрович: ты подержи под арестом этого подлеца несколько времени и выпусти, чёрт с ним! Я не хочу чтобы его гнусные дела предавались гласности, — проговорил губернатору старый князь.

— Едва ли возможно теперь это сделать, так как делу дан известный ход.

— Ну в таком случае поступай как знаешь. Софья замужем, её имя теперь не может пострадать.

Губернатор вышел.

— Ты должен спасти Николая, понимаешь — спасти! — сказал отцу князь Сергей, оставшись с ним вдвоём.

— Сергей, ты меня удивляешь говоришь, я должен спасти от правосудия негодяя? — с удивлением посматривая на сына, промолвил князь Владимир Иванович.

— Да, да, отец, не только должен, даже обязан. Во что бы то ни стало. Николай должен быть на свободе.

— Ты говоришь так загадочно, что я не понимаю — объяснись.

— Ничего не спрашивай отец, а скорее принимай меры к освобождению Цыганова.

— Да ты просто с ума сошёл. Негодяй заслужил наказание, а ты просишь об его освобождении. Странно!

— Пойми, отец, Николай должен быть освобождён, должен! — настойчиво проговорил молодой князь Гарин.

— Объяснись — я ничего не понимаю…

— Теперь не время… всякие объяснения теперь излишни… у нас в доме такая большая радость… И эту радость я ничем не хочу помрачать… Однако меня ждут гости. Относительно Николая скажи Сухову, чтобы он как-нибудь замял дело Цыганова… Он не откажет… — Проговорив эти слова, князь Сергей поспешно вышел из кабинета.

На следующий день после свадьбы Сергею едва удалось переговорить с отцом: в этот день Софья уезжала с мужем в Москву. Надо было их провожать. Улучив минуту, молодой князь обратился к отцу с такими словами:

— Отец, ты говорил с губернатором?

— Насчёт чего?

— Относительно Николая.

— Отстань, пожалуйста. Мне теперь не до того.

— Как не до того? Если бы ты знал…

— Ничего я не знаю и знать не хочу! Поделом вору и мука — пусть посидит. Ещё не то бы с ним надо сделать, — горячился Владимир Иванович, — столько хлопот, а ты ко мне пристаёшь. Ах, Боже мой, я совсем забыл распорядиться об укладке приданого.

И старый князь поспешил на двор. Там уже запрягали лошадей, выносили и укладывали вещи молодых.

«Что же мне делать? Что делать? Открыть отцу, кто Николай? Это невозможно, а между тем нужно чем-нибудь его убедить; пожалуй, по злобе Николай скажет, кто он. Тогда срам, позор! Вот положение-то!» — быстро расхаживая по кабинету, думал князь Сергей.

К нему вошёл Пётр Петрович.

— Ты что это маршируешь? — спросил он у князя.

— Представь, Николай пойман и сидит под арестом на гауптвахте.