Когда рыцарь с оруженосцем оказались с другой стороны стены, и двое дюжих сержантов закрыли за ними ворота, Бенедикт подошел к Карлу и сказал:
— Пока вы отсутствовали, на нашу деревню, что на Внешнем Склоне, напали разбойники. Но мы отбились. Пятерых убили в стычке, а предводителя их догнали, поймали и повесили. И, поверишь ли, он оказался христианином, и даже сказал перед смертью, что раньше состоял в братстве Госпиталя.
— Мы видели его на виселице, когда ехали сюда, — пробормотал Карл, — Манфред решил, что висельник похож на рыцаря.
Бенедикт сплюнул и почти выкрикнул:
— Собаки! Такие, как этот подонок, позорят всю христианскую веру!
Карл промолчал, а пожилой рыцарь успокоился и спросил:
— А ты, случайно, не застал в Иерусалиме старину Жюсьена де Гри? Помнишь, я просил тебя передать ему привет, если встретишь.
— Нет, я спрашивал о нем, но мне сказали, что он погиб. Сарацины убили его, когда он с небольшим отрядом наемников попытался отбить свой замок.
— Что за дурак! — Бенедикт поморщился, — я когда-то видел эту груду камней на краю пустыни Негев. Неужели ради такого нужно было умереть? Жаль старика, тем более, что он был мне кое-что должен.
Бенедикт сегодня выглядел каким-то осунувшимся, видимо, из-за недавней стычки с бедуинами. Он был немолод, возраст его приближался к полувековому, но воином он был все еще быстрым и крепким. Происходил Бенедикт откуда-то из Шампани. Он носил коричневые кожаные штаны, серую холщевую тунику и сапоги из воловьей кожи. В боевом облачении он надевал поверх кольчуги белый сюрко с тамплиерским крестом, символизирующим принадлежность к этому воинственному братству. Когда-то Бенедикт действительно состоял в рядах ордена, но потом то ли сам ушел оттуда, то ли был изгнан, никто об этом не говорил, а спросить напрямую пожилого рыцаря Карл не решался. Бенедикт выглядел закаленным бойцом и служил барону Юберу уже лет двадцать. В замке Вади-Кастл Бенедикт исполнял обязанности сенешаля, коннетабля и кастеляна одновременно. Гарнизон замка подчинялся ему охотно, говорили, что Бенедикт никогда не придирается к людям зря, что он справедливый рыцарь и прекрасно владеет мечом. Сам барон был уже глубоким стариком и мало чем интересовался. По большей части, просто прятался от жары в своем донжоне, молился в часовне, да выслушивал время от времени доклады Бенедикта и давал ему указания. Бенедикт всегда терпеливо выслушивал старика и лишь молчаливо кивал, но делал все по-своему. Так что правителем замка фактически был сир Бенедикт. Хотя он и сохранил статную фигуру бойца, морщины на его удлиненном гладко выбритом лице стали заметнее боевых шрамов, а седые волосы поредели уже настолько, что кожа макушки проглядывала сквозь них, лишь глаза все еще были молодыми, серыми, блестящими и внимательными.
— Ладно, вы привезли то, что я просил? — поинтересовался сир Бенедикт.
— Да, — кивнул Карл и подозвал оруженосца.
Манфред отвязал от седла своего коня один из мешков и показал сиру Бенедикту отличные болты для арбалетов, купленные в Иерусалиме.
— Повезло, что нашли, — заметил Карл, — в Иерусалиме говорят, что в последнее время всюду в Леванте неспокойно, и болты из хорошей стали достать непросто.
Вместе с сиром Бенедиктом вдоль русла ручья они неторопливо поднимались от Нижнего Барбакана к замку, обходя пасущихся коз и поросят, то и дело попадавшихся на пути.
Все встречные крестьяне учтиво здоровались с прибывшими и даже кланялись не из раболепия, а просто потому, что людей военных здесь весьма уважали. Любой крестьянин понимал, что не только благополучие, но и жизнь его зависит от того, насколько успешно люди военного сословия смогут сдерживать врагов в этих враждебных, но и самых священных для христиан землях.
Хозяева Вади-Кастла звали свой ручей Мельничным, потому что, вытекая из-под стены замка по каменному желобу, поток воды крутил деревянное колесо старой водяной мельницы, вокруг которой на склоне расположилась деревня, называемая Мельничный Дол. Деревня была зажиточной по местным понятиям: в ней разводили коз и свиней, держали домашнюю птицу, выращивали фрукты и овощи. Основное население Мельничного Дола составляли пулены, потомки первых поселенцев-франков от браков с крещенными сарацинками, но были здесь и несколько семей чистокровных франкских крестьян. Например, семья самого мельника, или семья деревенского старосты, ведущая свою родословную от ополченцев первого крестового похода, пришедших в эти края сто сорок лет назад.
Читать дальше