Тимур Лукьянов: Кровь и песок (сборник)

— Франсуа, где ты? — Окликнул его начальник дозора, сир Эдгар де Сент-Оман. — Франсуа, ты ничего не заметил?

Похоже, что и сир Эдгар насторожился. Он был опытным воином, хотя солидный возраст уже сказывался на его быстроте. В атакующем бою он шевелился несколько медленнее, чем это требовалось, чтобы опередить противника, и потому предпочитал держать оборону.

— Я здесь, — отозвался Франсуа, — мне почудилось какое-то движение со стороны входа в ущелье.

— Посмотри, что там такое, а я прикрою твою спину, — приказал начальник дозора.

Франсуа де Рей быстро спустился вниз по склону и достиг тропы, ведущей по дну ущелья в замок, но на тропе никого не было. Де Рей осмотрелся еще раз и, не найдя ничего подозрительного, начал подниматься обратно. Вдруг сбоку мелькнула тень. Рыцарь обернулся, положил правую руку на рукоять меча, а левой плотнее прижал к себе щит.

Франсуа де Рей услышал, как где-то рядом сир Эдгар прокричал:

— К бою!

Рывком выдернув меч из ножен, молодой рыцарь бегом устремился на голос начальника дозора. Но он пробежал лишь два шага, когда из-за ближайшего дерева появилась темная фигура и остановилась перед Франсуа. То был человек, закутанный во все черное, широкая повязка скрывала его лицо, и только глаза блестели в призрачном свете луны.

Ассасин скользнул вперед, мягко ступая; в правой его руке появилась сабля, а в левой — кривой кинжал средней длины. Таких сабель Франсуа де Рей еще не видел. Лишь самая лучшая дамасская сталь могла бы так играть муаром в лунном свете. Чутье бывалого воина подсказывало Франсуа, что клинка острее этой сабли ему еще не доводилось встречать в бою.

— Ну что ж, повоюем, — пробормотал Франсуа и занес свой меч над головой. Руки его почему-то дрожали. И все же он не посрамит христианское рыцарство, пусть начальник дозора увидит в нем достойного бойца!

Ассасин остановился, и Франсуа де Рей взглянул ему прямо в глаза — глубокая чернота была в них. Чернота и ненависть. И в тот миг Франсуа стало страшно: бесшумно рядом с первым возникли другие ассасины. Трое… четверо… еще и еще… Сир Эдгар, должно быть, сейчас затрубит в рог, подаст тревожный сигнал, который услышат в замке, но почему же он медлит? Сдерживая нервную дрожь, Франсуа де Рей издал громкий боевой клич «Монжуа», плотнее закрылся щитом и приготовился отразить удар ассасина, сабля которого стремительно опускалась по дуге.

Рыцарь принял первый удар на меч. Клинки соприкоснулись со звоном металла о металл. Франсуа отразил и второй удар легкой сабли, и третий, и четвертый, а затем отступил на шаг, потому что другие ассасины вступили в бой. Последовал поток ударов со всех сторон, и рыцарь снова отступил.

Вновь и вновь встречались клинки, звенела сталь. Но почему не слышано, как сир Эдгар бьется с врагами? Несколько раз Франсуа де Рей звал начальника дозора, но ответа не было. Франсуа громко кричал, призывая помощь, в надежде, что хотя бы оруженосец сира Эдгара, стерегущий коней, услышит и поднимет тревогу. Если, конечно, этот толстый провансалец не заснул на посту…

Облаченный в длинную кольчугу и тяжелый шлем Франсуа де Рей уставал. Его клинок никак не мог настичь цель. Ассасины пытались его окружить, рыцарь отступил и прижался спиной к стволу молодого кедра. Но с трех сторон враги наседали отчаянно. Он отбивался щитом и мечом, но не заметил быстрого удара сбоку, когда кривой кинжал одного из ассасинов пробил кольчугу на правом боку. Франсуа вскрикнул от боли. Кровь заструилась из раны между пробитых кольчужных колец, но вместе с болью пришла и ярость.

— Во имя Христа! — закричал рыцарь и, бросившись на врагов, свалил щитом ближайшего ассасина, а другого рубанул мечом так стремительно, что тот не успел отскочить. Тяжелый рыцарский клинок рассек незащищенное броней тело от шеи до середины груди и застрял. Остальные враги тут же накинулись со всех сторон. Кольчуга рыцаря выдерживала удары легких сабель, но была бессильна против прямых кинжальных уколов, нанесенных в спину. Франсуа мгновенно ослаб, выронил оружие и упал на колени. Кровь, вытекая из ран, уходила из тела рыцаря вместе с жизнью. Ассасины оставили его умирать и исчезли в темноте, они двинулись вверх по ущелью, в сторону замка. Ночной лес опустел.

Молодой рыцарь был еще жив, но уже отчетливо понял, что умирает. Силы покинули его, он завалился на левый бок и только тогда увидел шагах в десяти между деревьев мертвое тело сира Эдгара. Рука начальника дозора все еще сжимала меч, но горло было перерезано вместе с ремнями шлема, а шлем сполз на затылок. Рядом с убитым лежал его сигнальный рог из которого так и не успел прозвучать тревожный сигнал.