Наталья Павлищева - Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»

— Ментор, Телемаха нужно учить.

— Да мал еще царевич…

Хотелось крикнуть: «Чего же вы все боитесь?!»

Ментору поручил сына Одиссей, помня ум и доблесть старого товарища по играм и пиратским вылазкам. Только Ментор в одном из набегов серьезно пострадал, хромал и мучился головными болями, потому даже в поход вместе с остальными не пошел. Одиссей надеялся, что Ментор сможет стать хорошим наставником маленькому, а потом и повзрослевшему Телемаху. Но как Лаэрт не слишком стремился удержать царство, так Ментор не торопился воспитывать сына своего друга.

«Предатели! Трусы! В Аид вас всех!» — мысленно горячилась Пенелопа, но только мысленно, внешне привычная улыбка. Она слабая женщина, находится под защитой сильных мужчин, слушает их советы… Один из сильных мужчин — Евпейт — уже давно понял, что нет никого более сильного на этом острове, чем эта слабая женщина.

Телемах и впрямь не слишком взрослый, но в его возрасте уже пора браться за маленький лук, пора учиться читать и слушать рассказы о том, как устроен мир. Если Ментор не торопится, придется учить царевича самой — решила Пенелопа.

— Сегодня ты пойдешь со мной.

— А куда?

— В лес.

— А это ты что несешь?

— Лук.

— Чей?

— Свой.

— А другой?

— Тоже лук, твой.

— Мо-ой?! — У мальчишки круглые глаза. — Мой лук?!

— Твой. Пора и тебе учиться натягивать тетиву и точно пускать стрелу.

— У меня есть маленький лук.

— Он почти игрушка. А этот настоящий, и стрелы в колчане настоящие. Держи.

Малыша распирало от важности. Пенелопа вела сына подальше на полянку, чтобы никто не видел ни его первых неудачных выстрелов, ни того, что учит мужскому искусству царевича мать, а не мужчина-родственник. Что же делать, если для Телемаха царица и мама, и папа…

— Что нужно сделать, прежде чем надеть тетиву?

— Подложить лук под колено, чтобы он хорошо уперся! — Телемах гордо продемонстрировал свои знания, казалось, осталось лишь повторить это с луком. Мальчик держал оружие наготове, ожидая команды попытаться осуществить то, что так хорошо запомнил.

— Нет…

— А что?

— Тебе понравилось бы, если бы тебя вдруг стали гнуть через колено?

— Не-ет… но я же не лук!

— Ему тоже не нравится. С любым оружием сначала нужно поговорить, попросить слушаться, попросить помочь. Оружие тоже живое.

Телемах недоверчиво смотрел на мать.

— И меч?

— И меч.

— Он же бронзовый.

— Все равно живой.

— И стрела?

— И стрела.

Телемах погладил стрелу от наконечника до оперения.

— Ей больно, когда она вонзается в дерево?

— Больно, но она согласна терпеть. Если попросишь. А уж с луком договариваться нужно обязательно. Он должен знать, что ты его хозяин, его любишь и ждешь помощи.

— Так? — Мальчик просто погладил налучье.

— Ты что-то почувствовал?

— Нет.

— Ты подарил луку тепло своей руки? Нет. И не почувствовал его ответное тепло. Ну-ка, еще раз. Почувствуй, как красиво он изогнут, какой сильный… Лук ответит.

Телемах бережно прикоснулся ладошкой к налучью, погладил, потом осторожно провел пальчиками, — видно, понравилось, потому что провел еще и еще… И вдруг закричал:

— Мама, он теплый! Он откликается!

— Не кричи, всех в лесу распугаешь. Молодец, вот теперь можно и тетиву надевать.

Началась учеба, часто нелегкая, иногда до слез, потому что, как ни просил, лук еще плохо слушался маленьких рук. Пенелопа поощряла:

— Ничего, ты устал, лук тоже. Дай отдохнуть ему и себе, поговори, объясни, что ты просто еще не умеешь, потому не получается сразу…

— А ты тоже так училась?

Пенелопа вспомнила свою собственную учебу. Да, она училась вместе с братьями в Спарте, и никаких скидок на то, что они девчонки, не было, все на равных — стрелять, бегать, прыгать, даже бороться. Девушки уже боролись только между собой, а вот девочки и с мальчишками. Руки сильные, ноги тоже, глаз точный, потому и выстрелы меткие. Пенелопа была отменной лучницей.

Телемах даже обиделся, когда мать решила, что на первый раз достаточно:

— Я не маленький! Я не устал!

— Сорвешь руку, не сможешь несколько дней стрелять, все, чему успеешь научиться, за эти дни будет утеряно. К тому же и лук тоже устал. Нужно уметь вовремя остановиться.

— А ты умеешь?

— Не всегда.

Телемах недоверчиво покосился на мать, ему казалось, что уж она-то умеет все!

Эвриклея осторожно поинтересовалась:

— Царица, ты учишь сына стрелять?

— А что мне делать, если не хотят учить те, кто должен бы?