Наталья Павлищева - Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»

Через неделю Евпейт смеялся, обсуждая со своими гостями нелепейшую выходку царицы:

— При нехватке сильных рук дома отправить мужчин корчевать лес далеко на южный склон ради посадки олив могла только женщина! Хотя нашу молодую царицу и называют разумной сверх всякой меры, ведет она себя как неразумное капризное дитя.

Ему вторили:

— Сажать сейчас оливы, которые начнут плодоносить через два десятка лет!..

— И вырубленный лес оттуда вывезти невозможно…

Вдруг хозяин дома высказал мысль, которая озадачила гостей:

— Может, царица боится оставаться рядом с гаванью, чтобы снова не стать добычей пиратов? Решила поселиться подальше в лесу?

И снова хохот: что за царица, если она так пуглива?

Евпейт притворно вздохнул:

— Как ни крути, а женщине, даже разумной и даже царице, нужен мужчина.

— Но у нее есть мужчина. Одиссей вернется, так сказал оракул…

— Оракул сказал, что Одиссей вернется через два десятка лет.

— Не может быть!

— А остальные?

Конечно, присутствующих интересовало не столько возвращение Одиссея, сколько их собственных сыновей и родственников, уплывших вместе с царем.

Евпейт пожал плечами:

— Об остальных не знаю. Оракул сказал только об Одиссее.

— Не может быть! Оракулы тоже ошибаются.

Евпейт понял, что несколько поспешил с разговором, еще не время вести такие речи.

— Ничего, поживем — увидим. А пока посмотрим, что получится у царицы. Пусть сажает свои оливы, через несколько лет можно будет сходить на дальний склон, посмотреть, как поднимаются из земли ее ростки. Может, царица решила жить вечно?

Они еще долго обсуждали неразумность поведения Пенелопы, вернее, выискивали таковую в ее поступках. Но чем больше говорили, тем более убеждались, что все разумно. Разве что личное участие царицы во всех делах. Да дело ли правительнице самой обрезать лозу, сажать огород, жать ячмень или орудовать широкой лопатой на веялке?!

— Разве что нищей царице? — попробовал посмеяться Евпейт.

Его поддержали, но как-то вяло… Нищей Пенелопа явно не была, во время праздника на ней такие украшения, на которые можно купить всю Итаку.

Мужчины Итаки явно не понимали эту женщину. Вердикт был единогласным и столь же непонятным: потому что спартанка! Да, женщина-спартанка не вписывалась в привычное представление о женщине у мужчин Итаки. Нет, она целомудренна, обвинить не в чем, держится скромно, хотя и властно, но слишком уж независима, слишком самостоятельна!

— А все Лаэрт! Какой он царь, если уступил правление женщине?

— Разве может царь спокойно смотреть, как женщина распоряжается не только домом, но и всем вокруг?

— Да, сама ходит на охоту с луком за плечами!

— И ведь добычу приносит!

Мысль о том, что Пенелопа с легкостью приносит из леса добычу, в то время как сидевшие за столом мужчины похвастать этим никак не могли, не нравилась им совсем. Объяснение нашлось быстро:

— Ей кто-то убивает, а потом отдает, чтобы не стыдно было с пустыми руками возвращаться.

— А потом объясняют все вырубкой леса ради посадки олив!

Хохот в мегароне дома Евпейта был слышен по всей его усадьбе.

Женщина во главе мужчин — разве такое можно стерпеть?! А если ничего поделать невозможно (мысленно Евпейт добавлял: пока невозможно), значит, остается только посмеяться. Подняв на смех царицу, пьяные гости почувствовали себя легче. Чтобы стать чище кого-либо, необязательно отмываться набело, достаточно облить грязью чистого. Если не удается просто плеснуть, можно сделать это за глаза. Замечено, что, собравшись вместе, люди куда более охотно обсуждают и осуждают отсутствующих, особенно если ничего не могут сказать в лицо.

Пенелопа совершает глупости? Что возьмешь с женщины, даже если она царица?

— Это что? — Меланфо почти презрительно кивнула на разложенные на солнце листья кипера. Цветок кипера так себе, розовато-сиреневый, но вянет быстро, а уж на солнце тем более. К чему царице собирать и сушить эти цветы?

— Помоги раскладывать, чего стоишь? — огрызнулась на ленивую девчонку Евринома.

Меланфо, морщась, принялась носить и также раскладывать на большом старом полотне растения.

Пенелопа, обнаружив заросли кипера (иван-чая), действительно приказала нарвать его вместе с корнями, только через одно растение, и высушить, предварительно хорошенько отряхнув землю. На вопрос «зачем?» спокойно объяснила, что из сушеных листьев получается полезный и вкусный напиток, а из корней — бодрящее пиво. А рвать растения через одно нужно, чтобы они на следующий год снова выросли.