Сергей Юрченко - Скопец, сын Неба

- Как мудро сказано, - восхищенно произносит Матфей. - Не бороться с грехом, но забыть его и освободиться. Поистине, вы - учитель. Могу ли я тоже называть вас так?

- Можешь, - спокойно произносит Иисус.- Вот только у меня нет учеников.

При этих словах Иоанну хочется воскликнуть: “А кто же я?”

- Слушающий меня - еще не ученик мне. Идущий со мною - уже не ученик мне, но брат мой по дороге в Царство Небесное.

- В Царство Небесное? - с сомнением спрашивает мытарь, не привыкший еще и своеобразной речи Иисуса, полной пафоса и аллегорий.

- Да, Матфей. Ведь мы идем в Царство Небесное.

- Идете в Царство Небесное?

Уж не шутит ли этот человек? Матфей скептически всматривается в его лицо с каким-то особенным выражением глаз, и ему кажется, что в них есть что-то безумное. Человек с такими глазами ходит по краю какой-то пропасти, в которую он готов прыгнуть.

- Идете в Царство Небесное? Такое не часто услышишь. А я в своей жизни слышал всякое. Простите, господин, - он тянет время и уже не пытается называть Иисуса учителем, - Царство Небесное. А где же оно, если позволительно мне спросить об этом?

- Внутри тебя.

И опять он не может побороть свой скепсис и подозрение, что говорит с безумным.

Уж не напрасно ли он впустил этих людей в свой дом? Что у них на уме? - Я понимаю, господин, что наш разговор перешел в область, где слова становятся очень многозначительными. Мне нужно подумать.

- Конечно, Матфей. Я отвечу на твои вопросы, когда ты их обдумаешь.

- Выпейте еще вина, господин.

Матфей оглядывает спутников Иисуса с легким испугом. Он ведь ничего не знает об этих людях с большой дороги. Вокруг ночь. И он наедине с ними. Он начинает сожалеть о своем радушии и пытается разглядеть в гостях что-то, чего ранее не заметил. Нет, они не похожи на разбойников. Иуда удовлетворенно потирает свою ногу и прихлебывает вино. А Иоанн не скрывает своего торжествующего вида. На его лице написано: “А ты думал, мы - простые бродяги? Нет, мытарь, мы идем не куда-нибудь, а в Царство Небесное!”

Матфей - не храбрец. Робость сразу же сковывает его ум, делая глупым и жалким. Он знает в себе эту слабость, но как только она отступает, к нему возвращается живое мышление. Миролюбивый вид гостей успокаивает его.

- Вот не думал, что Царство Небесное может находиться в бедном еврее - полукровке, - пытается иронизировать он, чтобы вернуть себе ум и присутствие духа.

Ласковая улыбка Иисуса делает Матфея опять Матфеем.

- Признаться, - продолжает он, - до сих пор я думал, что Царство Небесное не является вещью, которая может где-то находиться, и не является местом, куда можно идти. Можно лишь ждать пришествия Мессии из рода Давида, который установит царство справедливости на земле. Полагаю, вы не об этом царстве говорите?

- Нет.

Такой ответ удовлетворяет его.

- Меня никогда не убеждала эта догма. Все же я - наполовину грек, - с виноватой улыбкой добавляет сборщик податей. - Льву надо перестать быть львом, чтобы мирно лежать с ягненком, а человеку нужно перестать быть человеком, чтобы жить в Царстве Бога. Как сказал греческий философ Аристотель, человек вне общества или ангел, или зверь, но в обществе он - человек и только человек. После этого я стал думать, что, быть может, Царство Небесное потому так и называется, что находится не на земле, а на небе. И тогда лев точно будет не лев на небе, а человек - не человек, но какое-то духовное существо. Мертвые воскреснут не во плоти, но душою своей и вместе с другими душами будут судимы. Праведные души отправляются в рай. А грешные души в ад. Таково ли Царство Небесное?

- Нет.

И второй ответ удовлетворяет живой ум Матфея. Такой ответ дает ему право высказать свои критические мысли на эту священную тему, не рискуя оскорбить собеседника и вызвать неприятности на свою голову.

- Я осмелюсь сказать, что в этой теории мне всегда была непонятна разница между раем и адом. В чем разница между блаженством и муками применительно к духовному состоянию?

- Есть душевные радости и душевные муки! - восклицает Иоанн, но мытарь лишь снисходительно морщится.

- Мне кажется, здесь происходит подмена понятий. Человек говорит о блаженстве и муках совсем по-человечески. Например, ангелы, находящиеся в раю, должны испытывать блаженство, а дьявол, пребывающий в аду, чувствовать муки.

- Несомненно, - опять высказывается Иоанн.

- Но как блаженствуют ангелы? И как страдает дьявол?