Сергей Юрченко - Скопец, сын Неба

-Пусты ли твои руки, Петр?

Наученный горьким опытом, он осторожно отвечает:

-Так-то они пусты. Но ты ведь о другом говоришь?

-О другом.

-Тогда, думаю, они не пусты.

-Никогда не пусты! Ибо в них все еще твоя жизнь. И ты чувствуешь эту тяжесть. Когда руки твои и тело станут легче воздуха, воспаришь ты к Небу и узришь свет чистого Духа.

Петр проверяет свои руки на вес.

-Непросто это сделать, - говорит он.

-Узки врата и тесен путь в Царство Небесное. Душа не тоньше ли всего на свете? Кто взвесил мысль и измерил чувство? Каковы размеры слова? Язык проникает во все, достает звезды и заглядывает под землю. Мельчайшая из вещей - пыль. Но раздроби этот прах на тысячи частей, - язык будет и там. Нет сокрытого для языка, ибо весь мир есть лишь язык. Но одно сокрыто - Царство Небесное, ибо Дух тоньше души, легче мысли, меньше чувства. Поэтому повторяю вам, Небу нет имени. Черна и тиха эта ночь. Ничего не видно в ее тьме и ничего не слышно в ее тиши. Но говорю вам: тьма и тишина - это все еще язык. Вы видите пустоту и слышите тишину. Небо - пустее пустоты и тише тишины. Только Святой Дух там. Отыскавший его испытывает великую радость и спешит поделиться ею с другими, ибо насытился. Знающему не нужна вера, насытившийся не ждет хлеба с небес, ибо награда, которую он получил, - больше человеческого. У него - Царство Небесное. Отныне имя ему - сын Неба. Как же я хочу, чтобы и вы нареклись так!

-Что мне сделать для этого? - горячо отзывается Петр.

Иисус благодарно смотрит на него.

-Уже приблизилось к тебе Небо, ибо ты начинаешь стучаться в него. Стучись, Петр! И не смотри ни на кого. Будут порицать - не слушай, будут хвалить - не замечай. В Царство Небесное входишь один. Зови за собой других, но не жди. Чтобы не стало твое ожидание твоим лицемерием. Не жди, как я вас не жду. А сегодня благословляю тебя идти первым среди оставшихся.

-Я готов, учитель!

-Хорошо.

-Я тоже готов, учитель! - восклицает Иоанн.

-Знаю, что хочешь, но еще не готов, - говорит Иисус. - Не огорчайся. Впереди - только Царство Небесное. Вот о чем всегда помни.

-Это радость для меня каждый день! Я просыпаюсь с этим, учитель! - Иоанн хочет оправдаться перед Иисусом и вернуть себе первенство, которое до сих пор считал своим по праву любимого ученика.

-Слишком много в тебе еще любви к человеческому, мой мальчик. Грешники более всех любят этот мир, рабам дороже всего жизнь. Как с такой любовью погубить свою душу ради Святого Духа? Придут в этот мир многие лицемеры, которые будут учить людей отдать жизнь во имя свободы. Не путайте меня с ними. Говорю вам, не во имя свободы других отдаешь жизнь, но ради самой свободы, которую сразу же и получаешь. Ради себя, только ради собственной свободы умираешь ты. Не путайте меня с этими волками в овечьих шкурах, которые учат вас умирать во имя чего-то. Только ради самих себя учу я вас умирать! Только ради своей свободы!

Наступает пауза, в которой слышно только потрескивание костра.

-Помните, говорил я вам: Царство Небесное даром дается. Не во имя жалких человеческих ценностей умирайте вы, не во имя человеческих святынь и человеческих богов, но ради себя. - Иисус обводит взглядом всех сидящих и возвращается к Иоанну. - Вот почему, мой мальчик, тебе еще нужно время. Слишком много в тебе человеческого. Но говорю тебе: кому много дано, с того много спросится. И с тебя спросится больше всех из сидящих здесь.

К юноше возвращается чувство первенства. Он горд тем, что с него спросится больше всех, даже не сознавая, что учитель сейчас ему напророчил самую горькую жизнь, горькую, как его Апокалипсис.

-Учитель, - не выдерживает Симон, - а за детей своих можно умереть?

Иисус вместе с ним вспоминает живую, глазастую девочку, которая не отрывала от него заинтересованного взора.

-Можно и нужно! Странно было бы, если бы ты смотрел, как гибнут твои дети, спасая свою жизнь. Так поступают звери, сохраняя себя ради новых детенышей. Но зверь безусловно любит себя, а человек уже нет. Осталось ему и вовсе разлюбить себя, чтобы стать сыном Неба. Лучше тебе не иметь детей, но если имеешь - они часть тебя. Вдвойне должно тебе умереть за них, ибо они еще не пришли к Царству Небесному, а ты уже пришел и получаешь его даром.

Симон удовлетворенно кивает головой. Он услышал то, что хотел.

-А я? Готов ли я, учитель? - осмеливается спросить Матфей.

-Ты, Матфей, самый знающий здесь. Тебе понять легче всех. Но вот, говорил я всем, а ты спросил четвертым. Не дерзнул ты спросить первым.