Наталья Павлищева - Владимир Красно Солнышко. Огнем и мечом

Вятичи снова заратились: весной от них повоза не пришло. Волчий Хвост выговаривал князю, что, мол, зря поверил, видно же было, что старейшины крутят, не собираясь ничего давать. Эти вятичи всегда себе на уме были, их сколько ни прижимай — все одно: стоит уйти, тут же делают по-своему.

Владимир смотрел на воеводу, смеясь:

— А ты на что? Неужто тебе объяснять такой пустяк: как с непокорными справляются?

Воевода горячился:

— Я так справлюсь, что долго помнить будут, правнукам своим закажут против Киева вставать! Хотя никому они не завещают!

— Почему?

— Да потому, что завещать будет некому! Дай мне волю, я и без тебя разберусь, ты у нас слишком жалостливый, князь.

Но Владимир по весне отправился на вятичей сам. Уничтожать всех, как обещал, конечно, не стал, но наученный их хитростями, заставил клясться по роте, что дань будут поставлять ему исправно. Как старейшины ни крутились, но лучше уж дань давать, чем порубленными быть. Они надеялись на поддержку радимичей, да те что-то затишились, не стали против Киева выступать.

Уже уезжая от капища, где клялись вятичские старейшины, Волчий Хвост вдруг услышал, как прошипел один из вятичей:

— Ничего, сговоримся с радимичами, будет вам дань кровавая, дождетесь!

Резко обернувшись, воевода увидел только склоненные головы. Разбираться, кто сказал, не стал, но слова запомнил. Князь на его требование разобраться и с радимичами, отмахнулся:

— Не их черед. До них чуть позже доберемся!

— Дай, я сам!

— Ты мне нужен не там. По весне на ятвягов пойдем.

Волчий Хвост изумился:

— Чего мы у них забыли? Эти дань платить не будут, зря надеешься. У них князья не слабые и грады в болотах спрятаны.

Князь кивнул:

— Вот ты и найдешь загодя тех, кто проходы по болотам знает. А ятвяги дреговичам покоя не дают, да и до червенцев с волынянами добираются. Коли взял волынян под свою руку, так защищать должен.

— Защища-ать… — раздосадованно протянул Волчий Хвост. — Чего их защищать, они далече? А из дружины воинов своей положим за ради непонятно кого.

— Вот почему ты только воевода и никогда не будешь князем, — улыбнулся Владимир.

— Почему?

— Да потому, что князь должен думать и о дальних своих людях, а не только о ближней дружине.

Воевода упрямился:

— Князь, без дружины ты не только с ятвягами не сладишь, но и с десятком татей.

Владимир стал необычайно серьезен.

— Я всегда о том помню! Знаю, что с дружиной добуду себе и злато, и серебро, а без дружины ни то ни се. Но разве я дружину обижаю? Все для вас, себе меньше беру, чем вам даю.

Волчий Хвост смутился:

— Нет, князь, дружина это понимает. Мы за тебя готовы хоть в огонь, хоть в воду, ты не думай. — Чтобы сгладить сказанное раньше, стал расспрашивать, что нужно узнать про ятвягов.

Владимир скосил на него глаза, послушал, а потом расхохотался:

— Ох ты же и лис хитрый! Ладно, слушай внимательно…

Жизнь не скоро заставила Рогнеду хоть чем-то заняться. Ее ключница, верная Перенега, ездившая с хозяйкой еще из Полоцка, взяла все заботы на себя, распоряжаться холопами самой княгине не пришлось. Если бы Рогнеда не лелеяла надежду в скором времени вернуться в Киев, она давно вникла в хозяйственные заботы, но все мысли оказались заняты сначала обидой за несправедливую ссылку, потом надеждами на возвращение. Потому и жизнь в Изяславле никак не налаживалась, даже княжьи короба не полностью разобрали.

— Княгиня, может, разберем короба? — осторожно предложила Перенега.

Рогнеда помотала головой:

— Не стоит, пусть пока стоят.

— Хоть одежду княжича, старая совсем прохудилась, зашивать приходится. Еще полежит и мала станет… Да и остальное проветрить не мешает, давно уж сложенным-то. А если надо будет, мы быстро соберем… — заверила Рогнеду ключница.

Та чуть недовольно поморщилась:

— Хорошо, для Изяслава разбери.

Ведь сама прекрасно понимала, что глупо второй год жить со сложенным скарбом! Сколько можно ждать, когда князь позовет? А если нет, она до своей смерти будет глазеть в окно на двор и прислушиваться к топоту копыт по ночам?

Перенега с жалостью покосилась на хозяйку. Неужто так любит своего мужа беспокойная дочь Рогволода? Скажи кому из Полоцка, что Рогнеда сиднем сидит, уставившись в одну точку, никто не поверил бы. Раньше ведь и минуты спокойно провести не могла, егозой с малых лет звали. Как сглазил княгиню кто. Да стоит ли любой мужчина таких страданий? Перенеге даже вспоминать не хотелось, что рассказывали о киевском князе, мол, женок и девиц себе набрал количеством немыслимым, многие сотни! Каждую ночь с новой спит, а потом селит в Вышгороде и других городах. И чего женщины его так любят? Нет, конечно, Перенега признавала, что князь хорош собой и рядом с ним вполне можно потерять голову, но Рогнеда уже сколько времени не рядом, а очень далеко. Второй год мается сердечная, когда у нее это безумие пройдет?! Жестокий князь хотя бы поинтересовался, как там его любушка и сын. Ни слова, ни весточки, точно и не было Рогнеды рядом с ним.