Наталья Павлищева - Владимир Красно Солнышко. Огнем и мечом

Несколько мгновений воевода молча смотрел на Владимира, осознавая необычность и его решения, потом хлопнул себя по ноге, вскочил:

— Ай да князь! Ай да Владимир! Чего удумал!

Синие глаза князя довольно смеялись — не зря он столько бессонных ночных часов провел в размышлениях!

Никаких запасов киевской дружине и впрямь делать не было надобности. Они шли по изобильным местам, реки и озера по пути кишели рыбой, а леса дичью. Любой заброшенный невод, любая облава давала богатый улов. За ними вслед, чувствуя хорошую добычу и себе, увязались целые стаи волков. Помощь встречавшихся по пути северских весей была тоже кстати, ведь хлебушек неводом не выудишь и облавой не получишь.

Киевская дружина прошла северскими землями, пополнилась новыми воями и вторглась к непокорным вятичам неожиданно для тех. Здесь Владимир был также суров, обязал платить дань от плуга не меньшую, чем давали при князе Святославе. Старейшины зубами скрипели, признавая власть нового князя, но по их глазам Владимир видел, что это только пока его дружина не скроется за поворотом дороги. Он понимал, что вятичей придется воевать снова.

Синие глаза князя стали почти стальными:

— Ведаю ваши тайные мысли. Дань наложил тяжкую, но справедливую. Платить вовремя станете, облегчу, а нет, — его рука сжала рукоять меча, не обещая ничего хорошего ослушникам, — пеняйте на себя!

Сидевший напротив старейшина опустил очи долу, чтобы Владимир не заметил в них ответного недоброго блеска, кивнул:

— Мы поняли, князь.

Владимир заметил хитрость, переспросил:

— Отвечай, не елозь, станете платить дань исправно?!

И ответа не получил, старейшина плечами пожал:

— Я не могу сейчас говорить за всех вятичей…

Хотелось уничтожить этого упрямого старика, раздавить его, как надоедливую муху, свернуть в бараний рог, но Владимир решил все же дать вятичам возможность самим привезти дань.

— Привезете повоз по весне, как я сказал. Не привезете — уничтожу всех, оставлю земли пустыми!

Вслед вышедшему из шатра князю зло сверкнул глаз старейшины:

— Не зарекайся, князь…

Это услышал воевода, подскочил, навис над старейшиной с мечом наперевес:

— Я тебя сейчас зарублю, чтоб другие испугались!

Только появление вернувшегося Владимира спасло старейшину от гибели. Князь осадил ретивого воеводу:

— Остынь! Будет как я сказал. Привезут повоз — останутся жить, нет — уничтожу!

Волчий Хвост нехотя вложил меч в ножны. А старейшина так и остался сидеть неподвижно, только по лицу разлилась мертвенная бледность: все же понял, что был на волосок от смерти. Пусть много пожил, но ведь всякому еще пожить хочется.

Когда дружина шла северскими землями, князь впервые увидел своими глазами то, что потом не давало покоя многие годы.

С одной из дорог на краю леса недалеко от границы со Степью они вдруг заметили частокол из крепких бревен. Но навстречу никто не вышел, не залаял ни один пес, ни над одной крышей не вился дымок. Конечно, тепло, в избах печи не топили, но не слышались и звуки человеческого жилья. Стая ворон кружила над тыном, что-то выглядывая. Князь переглянулся с воеводой, тот уже успел выслать на разведку двоих дружинников. Мигом вернувшись, они сообщили — весь пуста! Видно, в начале лета здесь побывали печенеги: все разграблено, люди побиты. Стало жутковато, но Владимир уверенно направил коня в сторону веси. Волчий Хвост за ним. Перед тыном спешились, отдав поводья подскочившим дружинникам, и пошли в ворота уже сами. Собственно ворот не было, они сорванными валялись в стороне.

Весь невелика, десятка полтора изб жались друг к дружке, почти не оставляя места для чего другого. Избы сохранили следы пожара: то ли при захвате сожгли, то ли потом, перебив непокорных. Вытоптанное пространство между ними еще не успела затянуть трава, совсем недавно здесь ходили люди. Волчий Хвост услышал, как князь пробормотал:

— Может, успели уйти…

Воевода вздохнул:

— Нет, княже, иначе вернулись бы…

Верить в поголовную гибель северян не хотелось, но почти сразу они наткнулись на лежавшую в нелепой позе с подвернутой под себя рукой старуху, из спины которой торчала стрела с черным оперением, дальше к стене дома приткнулся мужик с разбитой головой, даже лица не разобрать. Таких в веси нашлось много, над ними вовсю кружили черные мухи, радуясь возможности поживиться. Несмотря на прохладный ветерок, вокруг разносился тяжелый запах смерти. Князь махнул рукой, зовя воеводу за собой: