Наталья Павлищева - Владимир Красно Солнышко. Огнем и мечом

— Не прячь слез, они чисты. Поплачешь, легче станет.

Княгиня разревелась, закрывая лицо руками. Олав стоял, гладя ее светлые волосы чуть дрожащей рукой, и уговаривал сам себя:

— Пойду со своей дружиной по морям, наберу еще к себе желающих… Стану самым сильным конунгом в Варяжском море, вернусь в Киев с большой дружиной. Вот тогда спрошу князя, где его княгиня с младенцем!

Рогнеда подняла голову, некоторое время недоуменно смотрела на юношу, а потом вдруг засмеялась:

— Да пока ты дружину наберешь, младенец уж взрослым станет. А у князя еще десяток новых княгинь появится! С младенцами.

Олав досадливо фыркнул:

— Я быстро настоящим конунгом стану!

Он оказался прав, действительно быстро стал грозой Варяжского моря и даже… королем Норвегии!

А тогда они прощались, сердечно и трогательно, как мать с сыном, уходящим в далекий и тяжелый путь.

— Мы еще встретимся, княгиня!

— Да, Олав, конечно…

Рогнеда не думала о том, где и как они смогут встретиться, но в тот момент казалось, что это обязательно произойдет.

Он всегда, смолоду любил женщин. Как же он их любил! Каждую красавицу, а таких на Руси нашлось очень много, хотелось приласкать, каждой хотелось обладать. Но главное началось с Рогнеды. Непокорная полоцкая княжна точно пробудила в нем какие-то огромные скрытые силы, он брал и брал себе женщин.

Не всегда проходило гладко, часто родичи мстили за уведенных из дома и опозоренных жен или дочерей. Так, в одной из весей князю глянулась Ждана. Девушка не противилась, очень уж ей глянулись голубые княжьи очи, сама ушла, да только родне оттого не легче. Мать с горя с ума сошла, а брат Жданы Изок следом за князем собрался — отомстить. Как станет это делать, не знал, только верил в одно: отомстит князю за многих поруганных женщин и девок.

Изок добрался до Киева не сразу, пришлось покружить, хотя и не так уж далеко от его веси до стольного града. Да и чего туда торопиться, если князь пока в разъездах. Хотя Владимир не ездит в полюдье, как сказывали раньше князья ездили по полгода, но и в Киеве не сидит.

Парень отправился из дома без родительского напутствия, потому чувствовал себя немного виноватым, но он хорошо понимал, что ни отец, ни мать не согласятся потерять еще и сына вдобавок к дочери. Не знал сын, что и матери уже нет. Уехал, решив для себя, что пусть погибнет, но князя за бесчестье сестры и рода накажет!

Удивительно, но отправившийся в путь ради мести Изок стал верным помощником любвеобильного князя…

Рогнеда уехала сначала в Вышгород, с глаз князя долой, а потом и в Изяславль вместе со старшим сыном. Мальчику понравились сборы, нравилось то, что он многое делает самостоятельно, даже уезжает посадником в Полоцкие земли, пусть и с матерью, зато почти как князь!

Изяславль — городок совсем маленький, на одном конце аукнут, на другом откликнется. Его избы стояли даже не в ряд, а разбросаны как попало, узкие кривые улочки заросли сорной травой чуть не по пояс. На Руси любой мужик сам себе плотник, за большим искусством не гонится, но немудреную избу поставить для себя может. Крыто тесом, леса вокруг много, отчего бы не покрыть? Только княжий терем строили специально привезенные люди, выстроили старательно и быстро.

Всюду вкусно пахло свежесрубленным деревом, все еще новое и чистое, стены пока не закоптились, потому белели ошкуренными стволами, петли дверей не скрипели, половицы тоже. Жить бы и радоваться, но Рогнеда была в отчаянии. Она не вернулась в Полоцк, Владимир не стал отправлять, да и самой возвращаться в город, где жила княжной и была опозорена князем, не хотелось. Изяславль выбрала потому, что неподалеку владения Туры — давнего друга отца, родственника матери, человека, способного заменить ей погибшего Рогволода. Владимир с Туры не враждовал, потому согласился с выбором жены, не задумываясь.

Туры действительно прибыл в Изяславль, как только узнал о переезде туда Рогнеды. Старый князь дреговичей хорошо осведомлен об участи своего друга и его несчастной дочери. Он жалел Рогволода и саму Рогнеду, но против князя выступать не собирался. Услышав еще со двора его низкий голос, отчитывавший кого-то из нерадивых холопов, Рогнеда бросилась навстречу. Дрегович не успел дойти до ее ложницы, наткнулся на опальную княгиню еще в переходе. Остановился, схватил за плечи и потащил к свету:

— Ну-ка, ну-ка, дай на тебя поглядеть… — Довольно хмыкнул: — Хороша! В девках была хороша, а сейчас и подавно расцвела…