Андрей Степаненко - Еретик

Амр вздохнул. Что ж, отравитель в любой стране наказывался особенно жестоко, кем бы он ни был. Ну, и даже трусливый и подлый Теодор имел право на правосудие. Правда, оставался один вопрос…

— А почему ты не возьмешь Константинополь сам для себя? — прищурился Амр. — Ты ведь принц… стал бы императором.

Визитер окаменел, и Амр легко читал на этом лице все: и непомерные амбиции, и такое же непомерное тщеславие, но главное — тщательно скрываемый, но такой же непомерный страх.

— Я — верю в Единого Бога, — глотнул Теодор, — для меня главное — справедливость.

— Что ж, — поднялся Амр, чтобы принять от Теодора присягу на верность. — Будь по-твоему.

Его, принявшие Единого, люди слишком часто погибали из-за незнания правил большой войны. А ему еще предстояло брать и Пентаполис, и Карфаген. Ему нужны были всякие полководцы — даже такие.

Хаким, Али и халиф собрались вместе, едва получили известия о том, что патриарх увез предложения Амра о сдаче в Александрию.

— Если патриарх взял эти условия в руки, значит, они уже готовы сдаться, — констатировал Али.

— Сколько дней они могут попросить на размышления? — прищурился Хаким. — Как думаете?

— Обычно, семи дней хватает, — глотнул халиф.

Хаким глянул в календарь. Это означало, что завтра войска аравитян войдут в главный торговый город мира.

— Амр и так уже слишком силен, — выдавил Али. — Если он возьмет Александрию, жди беды.

Хаким молча кивнул. Взяв Александрию, Амр получал возможность вывести в открытое море весь отобранный у Византии флот. В сегодняшней ситуации, когда Амра в Египте поддерживали все — от крестьян до купцов — это означало одно.

— Еще полгода, и он захватит весь мир…

Хаким и сам не заметил, что произнес это вслух.

— С этим флотом не захватит, — возразил ему Али, — но если поставить на византийские суда наши косые паруса… вполне.

Хаким задумался. Косые паруса, позволявшие маневрировать у берегов Индий, не были известны ни грекам, ни армянам, ни, тем более, итальянцам. Они использовали прямые, сильно уступавшие при маневрах. Никто и никогда не сталкивал суда с парусами этих двух типов в морских сражениях, но, по оценкам бывалых капитанов, преимущество в бою должно быть, по меньшей мере, двойным.

— И кто пожнет главный урожай? — обвел Хаким собеседников глазами.

Али и Халиф на мгновение замерли.

— Аиша Умм Абдаллах… — первым смог выдавить Али. — Она наиболее опасна.

Все было так. Эта эфиопка вполне могла выдвинуть на место первого среди равных своего сына от Мухаммада — Абдаллаха. И тогда, при всегдашней поддержке Негуса Абиссинского и с воинскими успехами Амра, место императора всего мира Абдаллаху было обеспечено.

— Мы должны взять Ойкумену без Амра, — проронил то, о чем думали все, Хаким.

— Да, — согласился Али, — Амра пора устранять. Теперь мы и без него управимся.

— Но ведь Абдаллах… да, и другие дети Мухаммада… они все равно самые вероятные… — начал, было, халиф и осекся — такими глазами глянули на него два ближайших родича Пророка.

Но все, конечно, понимали: эта проблема еще тяжелее, еще неразрешимее, а в перспективе еще опаснее, чем невероятные успехи выскочки Амра.

Мартин прибыл в Александрию в день сдачи города. По улицам уже бродили совершенно потрясенные видами сказочно богатого города первые аравитяне. Элита города спешно отплывала прочь из Египта. Кое-где под шумок грабили и убивали. И понятно, что грузчиков, мечущихся от Мусейона к причалу, были сотни и сотни. Однако Мартин уже видел: вывезти всего они уже не успевают.

— Сколько погрузили? — спросил Мартин у стоящего рядом с Кифой епископа Теофила.

Именно он отвечал за прием рукописей от Кифы.

— От силы, двадцатую часть.

Мартин глянул на солнце. Времени уже не оставалось: еще полчаса, и здесь будет Амр.

— Хватит, — кивнул он Кифе. — Больше не грузить.

— А как же быть с остальными книгами? — удивился Теофил.

— Сжечь.

Теофил растерянно моргнул, но стоящий рядом Кифа тут же понимающе кивнул. Оставлять знания в руках врага было еще опаснее, чем оставлять им страну — пусть и ненадолго.

— Хватит! Хватит! — махнул он счетоводам. — Больше не грузить!

Но едва он подпалил факел и двинулся в сторону библиотеки Мусейона, к нему кинулись все: и грузчики, и счетоводы, и переписчики.

— Ты что делаешь, тварь?!

— Правил не знаешь?!

— Куда ты идешь с огнем?!

Кифа подал знак нанятым еще вчера солдатам, и те сомкнули щиты и двинулись на обступивших его работников библиотеки.