Сергей Алексеев - Возвращение Каина (Сердцевина)

Рано утром, на восходе, они отправились на поиски вместе с Валентиной Ильинишной, снова обошли луговину, лес, проверили каждую ложбинку и, кроме следов Ага, ничего не нашли. Жеребчик хорошо напетлял за ночь, и разобраться, в какую сторону подался, с налета было трудно. Они вернулись домой мокрые от росы и несколько успокоенные, что Ага оставался на воле и, сколько бы ни бегал — все одно, придет домой. Это было даже на руку, что он день-два поскитается где-нибудь, пока не улягутся страсти. Вера Ерашова в то же утро отнесла заявления в суд и прокуратуру, договорилась, что выступит адвокатом при рассмотрении дела, и вернулась еще больше уверенная, что жеребчик будет возвращен законному владельцу с компенсацией морального ущерба, да к тому же с выплатой полной зарплаты за вынужденные прогулы — Аристарха Павловича на следующий день уволили со службы.

Однако до вечера едва дотерпел, сунул в карман несколько пряников и отправился на поиски. Валентину Ильинишну дожидаться не стал — она оставалась после работы на собрание, а от помощи Алексея с сыновьями отказался, поскольку опасался, что жеребчик не потерпит лишних людей и не подпустит к себе. Он сразу же пошел по большому кругу, чтобы подсечь след, и довольно скоро отыскал его на старом проселке за бором: жеребчик упорно уходил от города в сторону старого военного аэродрома, теперь зарастающего ивняком. Аристарх Павлович проследил Ага километра на четыре и у самого аэродрома потерял след. Травянистый, давно не езженный проселок просох после дождя на открытых местах, и, вероятно, жеребчик где-то свернул в лес. Аристарх Павлович немного покрутился по взрослеющим посадкам и решил проверить аэродром, где были еще широкие прогалы железобетонных взлетных полос и рулевых дорожек.

Место это не было проклятым, но долгое время запретным для всяких передвижений, и потому грибники редко сюда захаживали. Было как-то жутковато, особенно в одиночку, бродить по этому космическому ландшафту. Пустынность этого места часто нарушалась то могильными плитами погибшим летчикам, то неожиданно встающими из земли огромными зевами ангаров, на которых не было дверей, но на крышах уже давно рос настоящий лес. Тьма, глядящая из этих неестественных, безумных помещений и в полдень была кромешной и вечной. А то открывался вход в бункер, способный выдержать ядерный удар, однако сейчас затопленный черной, застоялой водой. Глядя на размах и мощь, с которой был выстроен аэродром, казалось, он должен служить людям вечно; на самом деле он просуществовал года три, защищая столицу на ближних подступах от возможного нападения, после чего был срочно эвакуирован. Месторасположение секретного аэродрома выдал то ли шпион, то ли предатель по фамилии Пеньковский. Больше всего Аристарха Павловича поражала не грандиозность брошенного аэродрома, напоминающего остатки какой-то погибшей цивилизации, а простота и легкость этой гибели. Всего один человек, знавший несколько цифр, назвал их, и вся эта махина рухнула в одночасье!

Между плит росла густая сочная трава и кое-где поднялись березки выше человеческого роста. Аристарх Павлович прошел по рулевой дорожке до ангаров, чтобы там посмотреть следы: пыль, песок и грязь смывались с бетона и, стекая по склону, медленно затягивали мрачные жерла, и если Ага побывал здесь, то обязательно бы наследил. Ночевать-то все равно полезет под крышу. Однако ничего не обнаружил. Он взобрался на крышу и отсюда, с высоты, услышал дробный стук копыт где-то на взлетной полосе. Аристарх Павлович напрямую пересек рулевые дорожки, разделенные молодыми перелесками, и осторожно выглянул в прогал…

Жеребчик во весь опор мчался по взлетной полосе, словно собирался подняться в воздух. Он достиг ее конца, круто развернулся и помчался в обратную сторону. Никто не подгонял, не понукал его, но Ага набирал скорость и уже стелился вдоль бетонных плит. Простор будоражил его, ровное поле толкало вперед, а полная воля придавала бесшабашность и резвость его стремительного бега. Аристарх Павлович дал ему возможность одолеть полосу до конца и, когда Ага развернулся, вышел на взлетную и замахал руками:

— Ага! Ага!

Жеребчик мгновенно насторожил уши, затем попятился, приседая на задние ноги, и в один огромный скачок исчез в перелеске. Обескураженный, Аристарх Павлович подошел к этому месту, посмотрел сквозь кусты, позвал и долго потом слушал. Ага где-то таился в лесу: в вечернем воздухе была полная тишина.