Евгений Богданов: Ожерелье Иомалы

Блики огня играли на сумрачном лице Владимирка. Он молча глядел на пылающие поленья. Новгородцы терпеливо ждали. Слово Владимирка всегда было последним. Потому-то он и не спешил его высказать.

Биармы не будут нападать на викингов первыми, — опять размышлял ватажный староста. — И если мы нападем на них одни, то обидим Хальмара, обидим биармов. Тогда я нарушу слово, которое дал на совете у старейшины. Нет, первыми нападать нам не след. Хотя кровь погибших побратимов зовет к отмщению…

Что делать?

Наконец Владимирко резко встал с обрубка дерева и, выпрямившись во весь рост, обратился к ватаге:

— Я знаю повадки нурманнов: после торга они так просто не уйдут. Будут промышлять, воровать. А мы станем следить за ними. Если они полезут на городище биармов — тут им и конец. Если на городище не сунутся, то есть еще одно место, на которое у них горит зуб: идолище Иомалы. Там серебро и золото. Туре Собака не утерпит, чтобы не пошарить в храме. Сунутся туда — им тоже крышка. Вот так я думаю. Согласны ли?

Новгородцы некоторое время молчали, потом ответили:

— Пусть будет по-твоему, староста!

— Быть по сему! — зычно крикнул Василько и, вынув на треть меч, с сухим щелчком резко вогнал его обратно в ножны.

Орвар и Асмунд выполняли приказ ярла. Орвар еще на корабле сказал Асмунду, что Туре Хунд велел выкрасть девчонку-биармку, но не говорил, кто она. Асмунд колебался. Ему не хотелось идти на такое дело. Но Орвар пригрозил Асмунду, сказав:

— Воля ярла — закон для викинга. Иначе — смерть!

И Асмунд вынужден был повиноваться.

…Ветер рассвирепевшим медведем ворочался в лесу, и никто не услышал, как два человека подкрались к хижине старого Вейкко.

Самого Вейкко дома не было. С тридцатью воинами он охранял храм Богини Вод. Лунд боялась оставаться одна и попросила Рейе, чтобы он побыл в хижине с ней ночь. Юноша лежал на топчане, где спал отец Лунд, и тихо говорил с девушкой, сидевшей у огня.

У изголовья Рейе лежала тяжелая палица.

— Хочешь, Рейе, я примерю наши покупки? — спросила Ясноглазая.

— Примерь, — отозвался охотник.

Лунд наложила налобник. Золоченая птица заблестела, запереливалась при свете очага. Девушка встала, надела на плечи бархатную накидку.

— Скажи, красиво? — спросила Лунд.

— Красиво…

В богатой накидке, с налобником девушка была похожа на знатную иноземку. Лунд прошлась взад и вперед перед очагом, чтобы Рейе мог лучше видеть ее наряд.

Вдруг за дверью послышался шорох. Лунд остановилась. Рейе тихо сел на край топчана.

В дверь постучали. Юноша и девушка не откликались. Опять постучали, сильнее, настойчивее. Рейе бесшумно встал, взял в руку палицу. Лунд сбросила накидку, метнулась к задней стене хижины, на которой висел отцовский острый охотничий нож.

В дверь стали ломиться.

— Кто там? — не утерпев, крикнула Лунд.

За дверью стало тихо. Никто не отзывался. Немного погодя дверь снова заходила ходуном от сильных ударов снаружи. Рейе дал знак Лунд молчать, а сам встал возле двери с палицей.

Запор не выдержал. Дверь распахнулась, и в хижину ворвались два рослых норманна с кинжалами в руках. Они тотчас бросились к Лунд, не заметив Рейе. Охотник взмахнул палицей, и один норманн грохнулся на земляной пол. Другой обернулся и увидел Рейе. Кинжал норманна со свистом рассек воздух, но Рейе вовремя пригнулся. Норманн с легкостью рыси бросился к двери. Рейе — вдогонку. Но он споткнулся о порог, и удар палицей пришелся не по голове викинга, а по спине. Норманн охнул и кинулся в лес. Рейе побежал было за ним, но, вспомнив о Лунд, вернулся в хижину. Другой норманн мог очнуться. Лунд стояла у стены, широко раскрыв от ужаса глаза, сжимая в руке нож. Рейе запер дверь, приставил к ней тяжелую скамью и склонился над норманном. Он повернул викинга лицом кверху и в растерянности отшатнулся. На полу лежал Асмунд, тот самый викинг, который продал Рейе налобник и подарил браслет-змейку. Норманн был мертв. Затылок его разбит. На полу — лужа крови.

— Вот беда! — проговорил, наконец, Рейе — Я убил человека, которому днем, как другу, пожал руку…

Лунд бросилась к норманну, стала брызгать ему в лицо водой из ковша, тормошить, но все было бесполезно. Удар был верен и тяжел…

— Они хотели выкрасть тебя! — сказал Рейе. — Я понял. Ты понравилась Собаке, и он послал этих людей, чтобы утащить тебя на корабль! Так ему и надо, грязному чужеземцу! Пусть не хватает голыми руками огонь!

— А мне жалко этого парня, — печально сказала Лунд. — У него ведь дома осталась невеста.