Владимир Шатов - Возвращение

В бараках красноармейцы обнаружили несколько сотен уцелевших. Там сидели натуральные скелеты, обтянутые кожей, большинство уже не могло ходить. Они смотрели на освободителей огромными тёмными глазами, в которых плескался даже не страх, а ужас, отчаяние и смерть.

- Этот взгляд я не смогу забыть никогда. – Сказал впечатлительный лейтенант. – А это кто?

- Товарищ лейтенант, - обратился к нему Сафонов, - разрешите взять одну девушку в расположение части.

- Зачем?

- Она может помочь в медсанбате и хоть подкормится…

- Берите! – разрешил Босинов.

Спасённую девушку взяли с собой в часть. Определили на кухню помощницей повара.

- Худющая ужас! – сказал он, когда увидел её.

… Примерно через месяц выпало им с Колей ехать в тыл за продуктами в качестве грузчиков. От кухни поехала та дивчина, считать и всё такое. Поехали на «полуторке», получили харчи и, возвращаясь назад, решили перекусить на природе.

- Кругом благодать, - девушка немного окрепла, - весна, тепло и цветочки цветут.

- Будто война закончилась…

- Даже не верится!

Тормознули, у какого-то оставленного немцами имения. Не торопясь поели, разлеглись на травке и разговорились. Николай с ленцой спросил у неё:

- Кто ты красавица, откуда родом?

Девушка улыбнулась и ответила, что из города Сталино. Тут Петя вступил в шутейный разговор...

- О, землячка, - обрадовался он и даже выбросил недокуренную «самокрутку». - Какими судьбами...

- Злыми земляк, недобрыми!

На войне всегда приятно земляка встретить. Будто дома ненадолго побывал.

- А ты, с какого района? - Она ему тут же задала встречный вопрос. - Где жил?

- Да где я только не жил, – ответил весёлый Петя, - но происхожу из Калининского района.

- Ты из Калининского? - удивилась симпатичная дивчина. - И я тоже!

- Вот дела!

Они оба улыбались, как будто друг друга век знают.

- А улица какая? - спросила девушка игриво. - Может, кого из знакомых знаешь...

- А то! - хорохорился Петя и с гордостью произнёс: - Бульвар Шевченко.

- Ой, как интересно, - произнесла заинтригованная девушка. – Я тоже живу на бульваре Шевченко...

- Бывает же такое! – вставил Николай.

Помолчали синхронно, переваривая услышанное. Больше в разговор никто не вмешивался.

- А дом? – взволновано задаёт очередной вопрос девушка. - Дом какой?

- Саманный...

- А если без шуток? - поинтересовалась недавняя пленница.

- Номер восемь, - продолжает заигрывать Петя. - А ты из какого?

- Вот как! - воскликнула она с внезапной хрипотой в голосе. - И я из восьмого!

Шелехов с минуту натужно соображал. Покрутил головой, как будто контуженый...

- Санька? – спросил он неуверенно. - Сестричка?

- Боже мой! - Девушка с ужасом посмотрела на парня, зажав рот ладонями. - Братик, Петенька!

- Как ты похудела…

- А ты так возмужал!

Опешивший Колька поочерёдно посмотрел на них, явно не понимая, что происходит.

- Так вы брат и сестра? – неуверенно спросил он.

- Да.

- Во дела!

- Сколько лет вы не виделись?

- С начала войны, - ответил Петя и обнял сестричку, - она тогда совсем девчонкой была…

Напряжение, наконец, отпустило их, и они дружно засмеялись, радуясь столь счастливому случаю. Слёзы снова блеснули в глазах девушки, когда она спросила о родителях.

- Мать умерла в сорок втором, а об отце ничего не слышно. – Хмуро ответил старший брат.

- Значит, дома у нас нет больше.

- Но мы-то нашли друг друга!

Ближайшую неделю они не расставались. Потом Александру отправили в фильтрационный лагерь, куда стекались подневольные советские работники со всей Европы.

- Поспрашивай там мою сестрёнку, - попросил на прощание Николай, - может, кто видел Марию Сафонову.

- Её тоже угнали?

- Осенью сорок второго.

- Хорошо, я поищу её. – Сказала Саша и, покраснев, опустила глаза.

Ей очень нравился весёлый и такой взрослый Николай, боевой товарищ её случайно нашедшегося брата.

Польский городок Томашув был в значительной мере цел, наполовину пуст - немецкое население, что побогаче, ушло на Запад. Поэтому советская воинская часть занявшая городок устроилась вольготно.

- Так воевать можно! – единодушно решили уставшие солдаты.

- Баб красивых полно! – сказал любвеобильный Николай Сафонов.

- У тебя одно на уме…

Единственное, чего не одобряли оживающие сослуживцы Шелехова, особенно Николай - отсутствие у него интереса к прекрасному полу.

- Болван, - говорил он Пете, - пользуйся случаем!.. Потом будет поздно!