Владимир Шатов - Возвращение

- За что нам такое? – заплакала женщина.

- Потерпи мать…

Ребятишки, между тем, быстро освоились. Один, лет шести, закатав рукав немецкого кителя, гладил приклад автомата. Другая девочка, закутанная в обрывок суконного одеяла, с любопытством глазела на Кошелюка, который явно не пришёл в себя.

- Где же моя махорка? – он растерянно рылся в своём сидоре.

Только старшая, лет двенадцати, стояла неподвижно, словно ждала чего-то. Её не по возрасту серьёзный взгляд переходил с одного солдата на другого. Шелехов первый стянул со спины вещевой мешок, вынул аккуратно сложенный свёрток НЗ и, ничего не говоря, сунул его в руки женщины.

- Что там? – Она отдёрнула руку.

- Бери, бери!

Дети насторожились, и даже старшая как-то вытянулась в их сторону. Отдали свёртки и остальные солдаты. Свой Кошелюк протянул мальчику, он быстро его схватил, и хотел было шмыгнуть в сторону, но женщина успела отнять кулёк.

- Быстро отдай мне!

- Я есть хочу…

В руках парнишки все же остался кусочек сухаря, и он, отбежав, сунул его в рот. Беззубыми челюстями он попытался разгрызть добычу, но это сделать ему не удавалось. Наконец сухарь переломился, и мальчик, не разжёвывая, проглотил кусок.

- Дай мне хлебушка! – тут же заплакала младшая.

- И мне…

На мгновение показалось, что женщина не хочет кормить детей. Никогда не заикавшийся украинец Бугайло, втянув голову, двинулся к ней и, заикаясь, матюгнулся по-хохлятски. Поняв тревогу солдат, хозяйка, торопясь и, как будто передразнивая, заикаясь, проговорила:

- Слопают всё сразу, к вечеру опять голодные будут…

- Кормить всё равно надо!

- Из колбаски сварю бульон, - суетливо объяснила женщина, - с сухарями несколько раз их накормлю.

Она сунула младшей кусочек сухаря, и та, размазав слёзы по лицу, усердно принялась сосать его. Понемногу все детишки успокоились. Бойцы поджидали застрявший где-то обоз, и привал затянулся.

- Пошли копать могилу… - велел Григорий.

- Пошли.

Похоронили Петю по-солдатски, без гроба, завернув в рваную тряпку.

- Выплаканы у матери слёзы за войну, - понял Кошелюк, - даже не осталось их на долю мёртвого сына.

- Тяжесть жизни научила её переносить даже такое ужасное горе…

Женщина сумрачно смотрела на бугорок могилы, по привычке вытерла концом платка сухие глаза и, прикрикнув на детвору, тяжело шагая, пошла к землянке.

- Её уже донимают заботы о живых. – Сказал Бугайло.

- Нужно думать о живых, - согласились товарищи, - мёртвые есть не хотят…

Бойцы расположились недалеко от землянки, кто как смог, и быстро задремали. Сидеть на сырой земле в мокрой одежде было неудобно. Вода скапливалась в продавленном телом углублении в земле и неприятно холодила тело.

- Многие, махнув на всё, лежат прямо в грязи. – Подумал оглядевшийся Григорий.

Вскочив и выжав штанины, он свернул козью ножку и стал работать кресалом. Искры были хорошие, но шнур, видимо, набрался влагой и не загорался. Из трубы землянки шёл дымок, и он пошёл попросить уголёк.

- Обедаете? – поинтересовался солдат.

- Впервые за неделю дети поедят нормально…

Ребятишки мочили сухари в бульоне и с аппетитом отправляли в рот. Они встретили гост дружными улыбками. Старшая девочка поила из кружки больного. Женщина сидела у таганки. Она поджаривала на железе чёрные кружочки свеклы и медленно их жевала.

- Почему ты не ешь то, што едят дети? - осторожно спросил Шелехов.

- А чем завтра кормить их буду?

Она даже не посмотрела в его сторону и, как будто удивляясь вопросу, проговорила:

- Чего тут непонятного…

- Комбат обещал выдать вам продукты и эвакуировать вас…

- Вот когда это будет сделано, - вяло сказала женщина, - тогда и поем.

Григорий был уверен в исполнении обещания комбата и не понимал причину её упрямства, но и не нашёлся, что сказать в ответ. Старший мальчик, надеясь извлечь что-то из пустой тарелки, засунул край в рот, усердно наклонял её и чмокал губами.

- Спасибо дядя! - освободив одну руку, он помахал уходящему мужчине.

- Будь здорова.

Солдаты отделения спали. Дождь прекратился, но тёмные тучи низко скользили над землёй, угрожая в любую минуту сыпануть очередную ненужную земле, а особенно солдатам, порцию мокроты. Шелехов сделал бугорок из земли и сел на него. К землянке подошёл замполит, батальонный врач и старшина с объёмным вещмешком. Проснувшийся Бугайло посмотрел на них и прогнусавил:

- Теперь порядок, ребятишки будут сыты.

- А что им есть потом?