С того дня и после. Срубленные зимой. 2 повести

Переступил с ноги на ногу‚ голову почесал под кивером:

– Давно не разувался. Нужды не справлял. Без еды-мытья. Вошка в голове к богатству.

– Это у вас к богатству. А нам и вошка не поможет. Я пошел‚ Яшкеле.

– Иди. Только стороной. Розу чтоб не потоптать.

Пинечке обошел его с опаской и пошагал дальше‚ а надписи на пути – белилами по жести – утягивали за собой в неопробованные времена: "Стрижка‚ брижка и завивка"‚ "Профессор шансонетного искусства Серполетти"‚ "Повивальная бабка с приютом для секретных".

А там и трактир на развилке – "Не проходи‚ голубчик!"‚ с оргатном и отдельными кабинетами. Музыкой заманивает‚ томно и вкрадчиво:

Он не красив‚ но очень симпатичен.

В его устах сквозит любви привет...

Что тут говорить‚ когда за нас наговорились прежние поколения. Что тут сказать‚ когда давно уж сказано-припечатано: человек подобен веревке. Один ее конец в руке Бога‚ а за другой тянет Сатана.

И Пинечке втянуло в трактир.

3

Громоздился за стойкой хозяин глыбой несвежего мяса.

Дремал мужик за столом ноздрей в липучий стол.

Гроздьями под потолком – подремывающим осиным роем – провисали демоны–разрушители‚ которых без счета нарожали чертовы матери Лилит‚ Аграт и Махалат.

Пахло брагой‚ варевом на мясе‚ круто просоленным огурцом и непрополосканной половой тряпкой.

– Что есть будем? – спросил хозяин. – Штец отлить? Мясца покрошить? Печенку-селезенку? Потроха-требуху?

– Я так посижу‚ – застеснялся Пинечке. – У меня хлебушек с собой.

– Зачем же всухомятку? Можно принять внутрь. Прольется без помех.

И показал на меню: "Малый грех – стопка. Средний – стакан. Смертный грех – бутыль с закуской".

– Не сомневайтесь‚ – сказал любезно и грохнул стаканом о стойку. – Свои грехи – не ворованные. Свежие‚ нележалые‚ с гарантией. Возьмите на себя любой и угощайтесь.

– Угощайся! – заверещали демоны с потолка. – На дармовщинку! До свалки под забор! Стаканы мытые. В салфет не сморкаемся. Ради бесплатно что выпить‚ жизни кусок отдашь!..

На шум поднял голову мужик за столом‚ буркнул ненавистно:

– Пусть эту крымзу схватит чума.

И огурцом хрупнул.

– Крымза – это я‚ – хихикнул польщенный хозяин. – Я крымза пройдошливая. Сколько грехов перепродал‚ а всё не кончаются.

– Ваша фамилия Кишкемахер?

– Моя фамилия Костогрыз. Там не дольешь‚ здесь обсчитаешь‚ этому голову проломишь. Наше дело распойное: один грех продал‚ другой заработал.

Мужик оглядел Пинечке мутным взором‚ похлопал в задумчивости ресницами:

– Перед вами человек‚ мучимый безделием. Бражник-винопивец. Денег в долг не давай. Не верну.

Снова заснул.

– Благословен Ты‚ Господи‚ Боже наш‚ Царь Вселенной‚ производящий хлеб из земли...

Пинечке сидел за столом‚ ел хлеб Фримы-вдовы‚ крошки подбирал на память. Ломоть был щедрый‚ пупырчатый‚ от души‚ и это добавляло сытости. Мама‚ бывало‚ последнюю в доме ковригу пластала на крупные ломти: чем меньше хлеба‚ тем толще ломоть. Малые хитрости изворотливой нищеты, сапожников босоты‚ портных наготы: увесистый кусок на столе тешит душу‚ большая картофелина на тарелке сытнее двух маленьких‚ а от тощего ломтя одно в животе урчание.

Но демоны-разрушители позуживали уже‚ погуживали‚ шерстку ершили в ожидании:

– Кабачествуем. На питье подвеселяем. На пропойство подохочиваем и битьем неволим.

Пинечке их не слышал. Пинечке ел хлеб.

– Потолки у вас низкие. Почему так?

– И потолки низкие‚ – согласился хозяин‚ – и полы высокие. Один оседает‚ другой кверху пучит: по малости в год.

– А не опасно?

– Еще как! Слипнутся со временем – это уж непременно. Но я выскочу‚ – пообещал. – Я успею. Доходы больно хороши. Сказано в Писании: изменнику изменять‚ а грабителю грабить.

Снова проснулся мужик за столом‚ покрутил растрепанной головой‚ сказал глухо:

– У мужика грудь никогда не зябнет‚ у жида пятки‚ у ляха уши. Здравствуй‚ друг Харитон.

– Я Пинечке‚ – ответил Пинечке.

– Глупости. Я лучше знаю. Ты Харитон‚ уж поверь мне.

Пинечке подумал: "Мы находимся под их властью. Их законы – наши законы..."

– Хорошо. Пусть будет Харитон. Только для вас.

– Я передумал. Ты Пинечке. Род строптивый и лукавый. Сила зловредная. Народы покорить и ими обладать. Харитоны такими не бывают.

И захохотал.

Стоило бы на него обидеться‚ и надолго‚ но почему-то не обижалось. Уж больно хорош! Сам крепенький‚ лицо кругленькое‚ глаз рыжий и нос в конопушках.