Уильям Нэйпир - Собирается буря

— Так-так, — произнес он снова.

Позади за прокаженным царем показался другой персонаж — маленький, низенький, дородный седой полководец примерно шестидесяти лет — безоружный, но в кольчуге. Его нос был неясной формы, несколько раз сломан, но без следов от проказы или иной болезни. Длинные седые усы оказались аккуратно причесанными, а взгляд — горящим и решительным. Он стоял как раз в дверном проеме и не спускал глаз с посетителя.

Бог-правитель поднял край своей одежды, демонстрируя маленькие ноги, обутые в усыпанные драгоценностями туфли из кожи, и сделал несколько шагов по направлению к незваному гостю. Он улыбнулся. Пара оставшихся зубов были нездоровыми: серые обломки, постоянно надвигавшиеся друг на друга. Губы оказались ярко-красными, и с жирных растянувшихся мочек ушей свисали тяжелые золотые серьги. Как и подобает богу-правителю, он был облачен в одежду цвета солнца, лишь под подмышками было немного темно и грязно. Во время движения живот походил на раскачивающийся холм, а голова, украшенная золотой диадемой, оказалась лысой с жирными складками у шеи. Он остановился на расстоянии нескольких шагов от молчаливого незнакомца в длинной неопрятной куртке и взглянул на террасу, издав странный шипящий звук. Внизу была еще более широкая веранда, где сидело множество кривоногих наложниц, прихорашиваясь и ожидая приказа.

Аттила не повернул головы и не пошевелился.

Бог-правитель заколебался в нерешительности и снова широко улыбнулся. Небесный отец своего народа и земной родитель темной массы уже забыл про сон. И раздумывал, почему здесь оказался этот незнакомец?

— Сюда! — приказал бог-правитель и поманил Аттилу в конец террасы. Там, за рядом каменных столбов, можно было пройти к дверям, ведущим в мрачные комнаты, выдолбленные в самой скале.

Аттила шагнул в темноту вслед за богом-правителем и услышал неподалеку упрямого старого полководца.

— Баян-Казгар! — закричал бог-правитель из слабо освещенной спальни. — Принеси нам еще света!

Аттила терпеливо ждал вместе с остальными. Все встали друг напротив друга. Аттила чувствовал, как холодок пробегает по коже. Старый полководец ушел. В комнате все стихло. Бог-правитель непрерывно улыбался Аттиле, затем тыльной стороной руки с кольцами вытер каплю гноя, вытекшую из остатков носа. Он не заслужил того, чтобы жить. Вся его страна не заслуживала того, чтобы жить.

— Баян-Казгар, — повторил Аттила. — Прекрасный Волк. Похожий на волка, может быть, но… прекрасный?

Бог-правитель странно посмотрел на незваного гостя. Что это такое он говорит? Царек уже стал подумывать, не позвать ли больше караульных. Как узнать, что делать? Где управитель? Почему он остался сейчас один? Все стало сильно раздражать. Чтобы скрыть свою досаду, царственный божок пронзительно захихикал. Незнакомец тоже засмеялся и сделал шаг вперед — к нему.

Затем вернулся преданный Баян-Казгар во главе отряда караульных, неся высокий бронзовый канделябр тонкой работы, который поставили на землю. Аттила в первый раз осмотрел комнату — большое загроможденное разным ненужным хламом помещение. Такие вещи словно манят отовсюду малоподвижных императоров. Будто здесь поселился страстный римский коллекционер. Хлам… Боги-правители всегда собирали хлам, желая придать себе вес. Вероятно, для создания иллюзии важности и значимости, будто они обладали большим, нежели собственное я. Цари над народами, ведущими оседлый образ жизни, так и не поняли (или охотно забыли), что чем больше ты имеешь, тем меньше ты собой представляешь.

Гунн восхищенно кивнул, и бог-правитель снова захихикал и стал показывать свою коллекцию.

При тусклом свете свечи Аттила изобразил искренний восторг при виде необычной сокровищницы. Сделанные из черепашьих панцирей коробочки с мускусом и корнем женьшеня от вождей соседних племен, высокие вазы, полные ярких цветных перьев исчезнувших птиц, кедровый ящик с золотом с Бий-Хема. Бог-правитель, хрипя, наклонился над ящиком, вытащил один из необработанных самородков, зажал толстым указательным и большими пальцами и положил в рот. Затем повернулся к Аттиле, глупо улыбаясь и посасывая золото, как ребенок леденец.

Насытившись, Токуз-Ок вынул самородок изо рта, облизал губы и протянул обслюнявленное золото гостю. Аттила покачал головой, вежливо отказываясь. Лицо бога-правителя тут же приняло мрачное выражение, и он бросил золото обратно в ящик. Но вскоре снова развеселился, когда стал показывать незнакомцу китайские латы и длинные мечи в украшенных ножнах. Рука Аттилы легла на один из эфесов, но сразу же отпустила его. Баян-Казгар стоял неподалеку справа. Отряд караульных наблюдал из дверного проема.