Марк Лог - Король говорит!

На фоне этих драматических событий Логу в одиннадцать часов утра 21 мая позвонил Хардинж и попросил его в четыре часа дня увидеться с королем. Лог пришел на пятнадцать минут раньше и застал королевского секретаря озабоченным плохими новостями с континента. Немецкие войска, продолжая стремительное продвижение через Францию, по доставленным сведениям, вошли в Аббевиль, расположенный в устье Соммы и в пятнадцати милях от Ла-Манша, разделив силы союзников надвое. Будущее британских экспедиционных сил, развернутых главным образом вдоль франко-бельгийской границы, поскольку передислоцированы туда они были еще в начале войны, представлялось мрачным.

Несмотря на серьезность положения, король встретил Лога в необъяснимо хорошем расположении духа. Стоя в своей военной форме на балконе, он посвистывал молодому корги, сидевшему в саду под платаном и старавшемуся понять, откуда раздается звук. Лог заметил, что виски у короля поседели чуть сильнее с их последней встречи. Заботы войны явно сказывались на нем.

Они вошли в комнату, из которой исчезли все картины и украшения, за исключением вазы с цветами. Речь по случаю Дня Империи показалась Логу замечательной и превосходно написанной, но все же они просмотрели ее вместе и сделали кое-какие исправления. Когда они просматривали ее повторно, в дверь легонько постучали. Вошла королева в бледно-сером платье с яркой алмазной брошью в виде бабочки на плече. Вписывая в текст исправления, король говорил с Логом о чудесах храбрости, которые показывают летчики ВВС, и о том, «какую надо испытывать гордость за ребят из Австралии, Канады и Новой Зеландии». Вскоре Лог собрался уходить.

«Когда я простился и пожал руки королю и королеве, как удивительно они мне запомнились в обрамлении большого окна, заполненного солнечным светом, король в мундире фельдмаршала и королева в бледно-сером», — вспоминал он.

В День Империи Лог пришел во дворец после обеда и вместе с Вудом и Огилви с Би-би-си удостоверился, что комната должным образом подготовлена для трансляции. На случай авианалета Вуд протянул провод в бомбоубежище. «Что бы ни случилось, — записал Лог, — трансляция не прервется».

Король, надевший двубортный пиджак, выглядел стройным и подтянутым. Вдвоем они вошли в комнату для трансляции, в которой, к облегчению Лога, стояла приятная прохлада. Он распорядился держать окна открытыми, чтобы избежать неприятности, случившейся накануне, когда бедная королева Вильгельмина выступала с обращением к жителям голландских колоний в Карибском море, а в комнате было жарко и душно, как на пожаре.

Лог предложил лишь небольшие изменения в речи. Вместо начала «Сегодня исполняется год» он предложил «В День Империи год тому назад». Они в последний раз прошли текст от начала до конца, и он занял двенадцать минут. На оставшиеся восемь минут король ушел в свою комнату поупражняться в логическом ударении в двух или трех особенно трудных местах.

За минуту до начала своей речи король пересек коридор, вошел в комнату для трансляции и взглянул в открытое окно на меркнущий свет. Стоял прекрасный весенний вечер, безмятежно мирный. «Трудно представить, что в сотне миль от нас люди убивают друг друга», — подумал Лог.

Красная лампочка в студии вспыхнула четыре раза и погасла — это был сигнал к началу. Король сделал два шага к столу, и Лог сжал его локоть в знак пожелания удачи. Этот жест очень много говорил о близости между этими двумя людьми. Никому не дозволяется самовольно прикасаться к королю.

— В День Империи год тому назад я обращался к вам, народы Империи, из Виннипега, в сердце Канады, — начал король, приняв первую из поправок Лога. — Мы жили тогда в мирное время. В тот День Империи я говорил об идеалах свободы, справедливости и мира, на которых построено наше содружество свободных народов. Сгущались тучи, но я не расставался с надеждой, что эти идеалы еще смогут достичь более полного и прекрасного развития, не подвергаясь тяжкой беде военного нападения. Но эта надежда не сбылась. Зло, которое мы непрестанно и всеми силами старались отвратить, обрушилось на нас.

Он продолжал говорить, улыбаясь, как школьник (по крайней мере так казалось Логу), всякий раз, как ему удавалось без труда справиться с непреодолимым прежде словом. Народу Британии, продолжал король, наращивая эмоциональное напряжение, предстоит «решающая битва». «Наши враги стремятся не просто к территориальному захвату — они стремятся сокрушить Империю и все то, на чем она основана, а затем подчинить себе весь мир».