Татьяна Янковская - Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

Аня плохо ест. Ее заставляют есть и дома, и в садике. В садике их, четверых плохоедов, после обеда сажают за один стол, пока другие ребята готовятся к тихому часу, и говорят «пока не съедите, не выйдете из-за стола». Особенно Аня не переваривает молочный суп, который им часто дают. Одно приятно – Сережа Балашов тоже плохо ест и часто сидит за столиком вместе с Аней. Помучив немного, недоевших посылают спать. Дома папа тоже иногда говорит Ане «пока не съешь, не выйдешь из-за стола». И вот она сидит на кухне, перед ней тарелка с творогом, и сколько Аня ни старается, она ну никак не может впихнуть в себя больше ни ложки. У нее слипаются глаза, но папа время от времени заходит на кухню проверить, доела ли она, и будит ее. Аня замечает, что папа сам уже очень сонный и зевает – уже почти двенадцать ночи. «Ладно, давай компромисс: съешь еще одну ложку и пойдешь спать. Нет, набери побольше!» Ладно, одну ложку она через силу как-нибудь съест. Папа, довольный, что нашел выход из положения, целует ее и отправляет спать.

Скоро Первое мая, в садике будет утренник, к нему они готовят концерт для родителей. Будет разыграна инсценировка по сказке «Репка». Евдокия Федоровна сделала большую репку из папье-маше, дети ей помогали. Они обклеили мелко порванной бумагой, перемешанной с клейстром, большой таз, и когда клейстер высох, сняли с таза затвердевшую форму. Сделав таким образом две половинки репки, соединили их и раскрасили, приделали сверху зеленые листья, за которые Сережа Балашов, исполняющий роль деда, будет ее тянуть. Аня с волнением ждала, не назначат ли ее бабкой, – тогда бы она, обхватив Сережу сзади, помогала ему тянуть репку, но она в «Репке» не участвует. Зато она будет маленькой Майкой в песне про маки. «Вот какие маки, вот какие маки – красные, большие в поле расцвели», – поют девочки, подняв вверх руки, в которых на празднике у них будут маки, их они тоже делали вместе с Евдокией Федоровной. В конце Аня должна будет выбежать и собрать маки у всех девочек.

Накануне вечером, собираясь пораньше лечь спать, Аня чистила зубы и умывалась на кухне, стоя перед раковиной на табуретке, потому что сегодня мыльницу с ее постоянного места на плите, почти всегда покрытой клеенкой, как стол, переставили на полку над раковиной, куда с пола ей было не достать. В обычные дни готовили на электроплитках, но сегодня затопили дровами большую плиту, и мама готовит праздничную еду. Аня намыливает руки, по привычке ставит зеленую пластмассовую мыльницу на плиту, тут же хватает ее, чтобы переставить на полку, но мыльница уже загорелась. Аня бросила ее, но расплавленная пластмасса прилипла к правому локтю и продолжала гореть. Загорелось и платье – то самое, голубое с вышитой кокеткой, только оно уже было выцветшее и совсем короткое. Мама кинулась к Ане и быстро потушила огонь. На шум прибежали папа и Екатерина Андреевна, папа взял Аню на руки, на нее что-то накинули – ночи были еще холодные – и быстро пошли в бараки за их двором. В одном из них был медпункт, и фельдшер Елена Сергеевна залила Анину обожженную руку рыбьим жиром, засыпала стрептоцидом и плотно забинтовала. Это был первый раз, когда Аня оказалась в бараках.

А на следующий день был утренник, и, несмотря на вчерашнее приключение, Аня все равно была маленькой Майкой. Девочки, все в розовых платьях, держали в руках большие маки с красными тряпичными крахмальными лепестками и зелеными бумажными листьями на проволочных стеблях, обернутых папиросной бумагой, и, то раскачивая их в стороны, то опуская вниз, показывали, как пролетает ветер и гнет их до земли, и пели. «Выпрямились ловко, подняли головки, солнцу золотому шлют они привет. Маленькая Майка вышла на лужайку, к празднику все маки собрала в букет». Тут с перевязанной рукой, воняющей рыбьим жиром, выбежала Аня, тоже в розовом платье, и, немного смущаясь вида и запаха своей руки, собрала у девочек цветы и раздала родителям, которые, сидя на маленьких детских стульчиках, смотрели концерт.

Летом на море ее не отправили из-за руки, и она снова поехала на дачу с садиком. Как приятно в поле, в лесу! Они с девочками плетут венки из васильков, из травы с пушистыми метелками на конце – эти метелочки можно, сжав пальцами, содрать с травинки и посмотреть, что получится – «петушок» или «курочка»? Они гадают на ромашках – Аня, конечно, на Сережу – едят конский щавель, жуют сочные белые концы аккуратно выдернутых из основания травинок, собирают ягоды – сначала землянику, потом малину, позднее чернику и бруснику. Раз в неделю перед родительским днем их моют в деревянной бане, а в жаркие дни на лужайке возле дачи раздевают догола и обливают водой из ведер – мальчиков и девочек отдельно.