Клыч Кулиев - Чёрный караван

Абдуррахман привстал, слегка склонил голову и ответил тоже с деланной серьезностью:

Тут он запнулся и замолчал. Мир-Сеид, довольный, рассмеялся:

— Вот голова! Двух строк запомнить не может! Эти купцы… Им только бы обманывать клиентов. В этом они мастера!

Капитан сам повторил строки, которые не мог запомнить Абдуррахман:

Но тут снова появился Ибрагим и доложил, что приехали гости — туркмены из Тахта-Базара. Абдуррахман наскоро глотнул виски и, попросив извинить его, вышел.

Мы с капитаном остались вдвоем. Он ознакомил меня с обстановкой в Герате. А под конец рассказал, как он распространял привезенные из Мешхеда прокламации:

— Я, признаться, не думал, что из-за этих листовок поднимется в городе такой шум. Хаким, говорят, рвет и мечет. Поднял на ноги все власти, арестовал десятки людей. Об этом говорил и персидский консул: «Если бы большевики двинулись сюда со стороны Кушки, и то не было бы такого переполоха». Сегодня несколько персидских купцов уже пришли к консулу за выездными визами. Некоторые уже укладывают вещи. Жаль, маловато листовок привезли. Надо было побольше сфабриковать.

— Зачем? — Я понял: капитан слишком увлекся, и решил охладить его пыл. — Нам незачем возбуждать местное население. Если нам удалось вывести из себя правителя, если листовки дошли до Асадуллы-хана… Вот и все! Больше в них нет надобности.

Я заранее знал, что фальшивые прокламации сделают свое: непременно повлияют на душную атмосферу Герата. Но генерал Маллесон сомневался в успехе этого мероприятия, хотя сам, с карандашом в руках, внимательно просмотрел текст листовок. Собственно говоря, не такой уж сложный был текст, чтобы долго ломать над ним голову. Всего каких-нибудь две фразы: «Да здравствует революция! Долой монархию!»

Тем не менее я сделал комплимент капитану, похвалил его за умелое распространение листовок, потом заговорил о встреченных на дороге русских офицерах, поделился своими планами в отношении князя Дубровинского. Капитан пришел в восторг:

— Отлично! Очень хорошо!

…Я знал, что князь начнет артачиться. Поэтому решил сразу же оборвать его. Едва он вошел» я, даже не спросив о его здоровье, сразу выложил ему все. Объявил напрямик, зачем привез его сюда. Действительно, он чуть не задохнулся от возмущения:

— За кого вы меня принимаете?

Он прямо трясся, так был рассержен.

Я ответил хладнокровно, с оттенком иронии:

— Полагаю, что вы русский князь. Или, может быть, я ошибся?

— Да, ошиблись! Ищите себе лакеев в другом месте. Я не ниже и не хуже вас!

— Несомненно! Можете даже считать себя выше. Ведь вы — князь! Но только, дорогой капитан, задание вам придется выполнить.

— Л если я не выполню… Что вы сделаете тогда?

Я встал, подошел к князю вплотную и, глядя пристально в его полные ярости глаза, сказал:

— Если вы не выполните пли вздумаете хитрить… Не пробуйте тогда отговариваться незнанием. Станете жертвой остро отточенного кинжала. Не пули, а кинжала… И не думайте, что я пугаю. Нет! Я говорю вам чистую правду. Вы — человек военный и должны понимать, что в таких вопросах не шутят!

Князь молчал. Вернее, пронизывал меня взглядом, полным гневного осуждения. Я продолжал, не меняя тона:

— Чего вы боитесь? Разве вас толкают на преступление? Вы — русский князь, это правда… Вы офицер — это тоже правда… Вы бежали из Кушки — верно… Вы ненавидите большевиков — и это верно. Ничего ложного нет. Ступайте к правителю и сообщите ему то, что сейчас слышали от меня. И делу конец!

— А о дальнейшей моей судьбе вы подумали?

— О вашей дальнейшей судьбе? — усмехнулся я. — А кто думает о моей дальнейшей судьбе? Хоть я и не такого знатного рода, но тоже человек, тоже имею право на жизнь. И я не мечтал о том, что попаду в эту проклятую дыру. А какая участь ждет меня завтра — один бог ведает. А вы требуете от меня гарантий на будущее!

Князь молчал. Он стоял понурясь, облизывая пересохшие от волнения губы и судорожно глотая слюну. Я мысленно усмехнулся. «Откуда у тебя столько высокомерия? Когда-то твои предки получили княжеский титул. Сколько страниц истории перевернуто с тех пор! Сколько раз менялись времена и чередовались власти! А в голове у тебя до сих пор гуляет ветер средневековья. От князя-то осталось одно только звание, и ничего больше! Каких-нибудь полсотни десятин беспризорной земли да унылое гнездо, именуемое «дворцом». Да и там уже хозяйничают большевики. И в Кушку ты попал не. случайно. Из ревности застрелил жену, за это и был сослан сюда. И после всего этого столько спеси, столько высокомерия! Погоди-ка, я выбью из тебя эту спесь!..»