Лев Вирин: Солдат удачи. Исторические повести

«В этот раз дёшево отдал. Похоже, старый Нафтали в каком-то родстве с Иосипом. И он заплатил бы настоящую цену, — думал синьор

Алессандро. — Не беда. Заработаю на Гвидо Спинола».

В воскресенье после обедни в доме столяра Прокофия Фомича собралась головка 1Русского братства: хозяин, Матрёна, сапожник Иван Евстигнеич и дьякон Ондрей.

Хозяин больше тридцати лет жил в Кафе. Мальчишку Прошку купил на невольничьем рынке мастер Стефанос. Оказался в пареньке редкий талант к дереву, особо к резьбе. Скоро стал Прокофий подруч­ным, женился на дочери мастера и после его смерти сам стал масте­ром. Сундучки Прокофия Фомича с секретными запорами славились по всему Чёрному морю.

Примерно тот же путь прошёл и Иван Евстигнеич. В Кафе рус­ских рабов много. Было и два-три десятка свободных. А в мастера вышли только двое. Русские жили каждый сам по себе. Молиться хо­дили в греческие церкви. Да греческий мало кто знал. Но попал в Кафу отец Иларион.

В 1485-м, среди полоняников, которых пригнали из разграблен­ного татарами Киева, увидела Матрёна худого старика в изорванной рясе. Старик был плох. Лежал не поднимая головы, дышал трудно, с хрипом. Матрёна послала сына к доктору. Рэб Арон лечил всех рабов в доме Дель Пино. За это хозяин давал ему скидку при выкупе рабов- евреев.

Доктор осмотрел старика, поохал:

— Плох. Грудь застудил. Я пришлю микстуру. Укутай ему грудь тёп­лым платком и пить давай побольше. Лучше — горячее молоко.

Добыла Матрёна козьего молока да десять дён выхаживала боль­ного. Выходила. Отец Иларион был в Киево-Печерской лавре иеромо­нахом. В Афонском монастыре жил шесть лет. Истинный пастырь!

И тогда пошла Матрёна к Прокофию Фомичу. Знала она мастера хорошо, Ондрей в то время состоял у него учеником:

— До каких пор мы будем в Кафе без русского попа пропадать! — сказала она. — Отец Евлогий в Константино-Еленинской церкви непло­хой мужик. Да по-русски ни бельмеса. Ему со своими греками хлопот хватает. Собраться всем вместе, да выкупить отца Илариона! Будет свой поп. А я синьора Алессандро умолю, он дорого не возьмёт.

Умолила Матрёна хозяина, и отпустил тот на волю старого мо­наха за сундучок кипарисового дерева с секретными запорами работы Прокофия Фомича. Отец Евлогий разрешил ему служить в Констан- тино-Еленинской церкви. Так снова появился в Кафе русский приход. 2

Отец Иларион и собрал прихожан в Русское братство. Со своими-то полегче. Помогали больным, убогим. Когда и выкупить кое- кого из рабов удавалось. Прошло время, приметил отец Иларион Онд- рюшу. Парень грамотный, церковные службы с издетства знает. И предложил выучить его на дьякона. Матрёна, конечно, обрадовалась. Выкупили и его. А ещё через год в Успенском монастыре владыка по­святил его в дьяконы. К тому времени женили Ондрея на Марусе, млад­шей дочери Прокофия Фомича. Дьякон должен быть женат.

Беда, помер отец Иларион в прошлом году. Конечно, Ондрей старался. Да молод он был больно. И, главное, дьякон — не поп. А тут и его усылали так далеко! Опять прихожане сиротами оставались.

— Вот что, Ондрей, — сказал, ероша седую бородку, Прокофий Фомич. — С Богом не борись, с сильным не судись. Повелели ехать — езжай. Но ты и о нас думай. Будешь в Москве, поклонись преосвящен­ному Прохору, епископу Сарайско-Подонскому. Говорят, он под Моск­вой в сельце Крутицком живёт. Мы к его епархии принадлежим. Его предшественник, епископ Вассиан, нам образ Богоматери пожаловал. Ты, Ондрюша, не робей. Ударь челом Владыке за нашу общину. Скажи, пропадают тут в Кафе русские люди без своего батюшки. Может, сми­луется да пришлёт попа. А мы бы его всем обеспечили. Чать не чужие мы для Москвы. И вот еще, сухая ложка рот дерёт. У меня от отца Ила- риона две греческие книги остались. Он их с Афона принёс да на страшном пути от Киева до Кафы не бросил. Дорожил. Нам они ни к чему. А для епископа им, быть может, и цены нет. Ты их с собой возьми. Береги. А как будешь просить за нас, ими Владыке и поклонишься. Просьба-то подоходчивее будет.

— Хитёр ты, Фомич! — восхитился Иван Евстигнеич. — Ладно уду­мал!

— Знаю я эти книги, — сказал Ондрей. — Отец Иларион сии тво­рения святых отцов Василия Великого и Исаака Сирина мечтал на рус­ский перевести. Да не успел. Он и меня к сей работе хотел приспособить, да не постиг я греческий настолько, чтоб такие пре­мудрые книги толмачить.

Конюшни Дель Пино размещались за городом. Два дня Васька Ворон с Ондреем и синьором Балтазаро отбирал коней, сбрую, сёдла и вьюки для товаров. Придирчиво проверял каждую пряжку, каждый ремешок. Лопнет в дороге — беда.