Эдмон Лепеллетье - Сын Наполеона

— Да… конечно, — подчинился Анрио. — Уходим, пока они не вернулись!

На мгновение в нем проснулось раскаяние. Он представил себе Лартига и Ла Виолета, обнаруживших, что он увел пленницу безо всяких объяснений.

Генерал поднялся и последовал за ней. Она выскользнула на лестницу, прислушиваясь, не раздаются ли внизу шаги тех, кто идет расстреливать ее.

По-прежнему было тихо. Баронесса перевела дух. Еще несколько минут — и спасена!

— Идем! — шепнула она.

И схватив Анрио за руку, она увлекла его за собой. Как тени, пробрались мимо спящих. Никто не проснулся.

Рассветало. Серая дымка окутала печные трубы. Еще немного, и взойдет солнце, позолотит крыши, еще немного, и палачи потребуют свою жертву.

Анрио взбодрил порыв свежего ветра. Он почувствовал себя лучше и понял, что делать.

Схватив баронессу за руку, генерал уводил ее. Только не шуметь, чтобы избежать тревоги! Он резко свернул направо, на улицу Мандар. Мостовая была разворочена, булыжники требовались на баррикаде.

Баронесса не отставала от него, тяжело дыша и не произнося ни слова. Она сознавала опасность — встреча с восставшими и их вопросы могли изменить настроение Анрио и тогда расстрела не миновать.

Однако самообладание ни на минуту не покидало ее. Она уверенно шла, иногда спотыкаясь о камни, но тотчас же нагоняя молчаливого проводника. Короткая улица Мандар показалась ей нескончаемой.

Дойдя до лаза в нагромождении камней, перегораживавших улицу Мандар на выходе к Монмартру, Анрио остановился.

Баронесса вздрогнула. С десяток мужчин сидели на камнях или опустившись на корточки. Один стоял на часах с ружьем. Это был аванпост, в задачу которого входило не допустить внезапного нападения.

Анрио сделал знак часовому.

— Я выведу даму за баррикады и вернусь, — сказал он.

— Будьте осторожны, гражданин… Я слышал со стороны Монмартра шаги и бряцанье ружей… Должно быть, там передовая линия…

— Да нет, я недалеко… только отведу гражданку до улицы Фоссе-Монмартр, она там живет…

— Удачи, гражданин! Когда вернетесь, не забудьте крикнуть: «Друг!», а то вас застрелят те, кто еще не спит… Они не видели, как вы уходили, и, проснувшись, могут поздороваться пулями…

— Спасибо за предупреждение. До скорого, гражданин!.. — поблагодарил часового Анрио, пропуская вперед спутницу.

Они вышли на Монмартр, пустынный и не загроможденный баррикадами. Путь их лежал по направлению к улице Фоссе-Монмартр. Так баронесса могла добраться до площади Победы и оттуда — до более спокойных кварталов…

На углу Анрио остановился и прислушался. Откуда-то отчетливо доносился глухой гул, который указывал на большое скопление людей. В спокойной тишине рассвета раздавались лязг клинков и щелканье затворов.

— Солдаты недалеко! — шепнул Анрио баронессе.

— Часовой был прав… Надо бы поосторожнее…

Баронесса даже не удостоила его взглядом и кинулась бежать на улицу Фоссе-Монмартр к солдатам, ожидавшим сигнала атаки…

Она закричала изо всех сил:

— Ко мне! Ко мне! Друг!

Солдаты никак не ожидали увидеть перед собой одинокую женщину, которая, судя по одежде, принадлежала к высшему обществу. Они разомкнули ряды и указали на капитана, спешившего к ней с вопросами о том, что она делала на улице между двумя линиями огня и чего ей нужно.

— Там… там! — срывающимся голосом повторяла баронесса, показывая на улицу, откуда только что прибежала. — Повстанец… это командир… Он очень опасен… схватите его… и вы сможете застать врасплох баррикаду…

Капитан тотчас же отправил четырех солдат на поиски повстанца и, повернувшись к баронессе, приказал:

— Следуйте за мной, мадам, мне нужно услышать ваши объяснения.

Баронесса, не колеблясь, последовала за капитаном туда, где расположилось отделение с младшими офицерами.

Она не испытывала страха и чувствовала себя в безопасности среди защитников порядка. Во время короткого допроса ее занимало только одно: судьба повстанца, на которого она указала.

Ей не терпелось услышать, что Анрио поймали и расстреляли.

Бедняга генерал застыл на месте, когда понял, что баронесса бежала. Итак, она использовала его и покинула без единого слова благодарности, слова надежды, даже не попрощавшись.

Его пронзила страшная догадка: он снова стал жертвой этой коварной женщины. Жизнь ничему не научила его. Какая глупость!.. Поверить в ее любовь… Он ожидал хотя бы малой толики признательности за то, что спас ее от смертной казни, ничтожного знака внимания к влюбленному в нее идиоту.