Хамза Есенжанов - Крутое время

Подбежал Жоламанов.

— Ойпырмай, кто остался в доме? — с трудом переводя дыхание, спросил он.

— Не знаю. За мной вылез в окно Орак. Вок там лежит раненый…

— Давай вытащим остальных.

Нурум кинулся к дому, начал в темноте искать оконный проем, но в дымящихся головешках невозможно было разобраться.

— Прихожая часть вся завалилась! — крикнул Жоламанов. — Сам не знаю, как выбрался!

Оба решили во что бы то ни стало спасти оставшихся в доме людей; однако, не зная, что делать, с какой стороны подойти, они, спотыкаясь и падая, бегали вокруг развалин; наконец, нашли то место, где, по их предположению, была дверь, и начали быстро расчищать проход. Немыслимо было узнать, остались ли под развалинами люди и живы ли они. Стояла непроглядная темень, выл ветер, мир словно обезумел.

Никого не найдя в развалинах, Нурум и Жоламанов подбежали к раненому Ораку. Рядом с ним лежал неизвестный, которого оглушил прикладом Нурум. Нурум перевернул его лицом вверх, наклонился, нащупал рукой офицерский погон.

— Офицер, — проговорил он брезгливо.

Услышав разговор, офицер простонал.

— Этот пес еще жив.

Раненый приподнял голову, уставился на Нурума и отчетливо произнес:

— Аблаев, ты здесь?

Нурума обожгла холодная догадка: «Неужели он здесь? Это его, наверное, я стукнул по башке». Нурум кинулся искать своего врага…

Аблаев в темноте ловко увильнул от удара Нурума, приклад угодил ему ниже спины. От боли он упал скачала на землю, но быстро опомнился и отполз в угол ограды. Острая боль, от которой онемела нога, медленно прошла. Пригнув голову, Аблаев высматривал в темноте свою жертву. Увидев шагах в пятнадцати от себя длинную, ссутулившуюся фигуру Нурума, искавшего что-то на земле, Аблаев прицелился из нагана…

Жоламанов сбегал к соседним домам, чтобы поднять своих джигитов. В тех домах тоже стоял невообразимый гвалт, раздавалась беспорядочная стрельба.

— Нурум! Где ты? — вернувшись, крикнул Жоламанов.

— Здесь!

Два выстрела, прозвучавших один за другим, оборвали голос Нурума.

Жоламанов больше ничего не узнал ни о Нуруме, ни об Ораке; все смешалось, закружилось. Бесконечная стрельба, крики, плач детей, душераздирающий визг женщин, ржанье обезумевших коней, треск опрокинутой вблизи телеги. Из угла в угол затравленно метались овцы, из окон дома у самого устья реки взметнулось в черное небо жадное пламя. Началось кровавое побоище, безумная пляска смерти. Азмуратов и Аблаев с юнкерами перестреляли, перерубили всех дружинников, спавших безмятежным сном. Всех до единого. В эту ночь они торжествовали.

Убийцы, как правило, трусы. Уильские юнкера не осмелились напасть на сотню Мамбета, стоявшую в двадцати верстах. Они боялись полка Айтиева, находившегося вблизи, и довольствовались тем, что щедро полили человеческой кровью устье Ащисая.

Пятьдесят юнкеров во главе с Аблаевым за одну ночь расстреляли двести дружинников. Большинство погибли в постели, так и не проснувшись. Пытавшихся убежать зарубили шашками.

К утру ворвался в аул отряд Азмуратова и выловил тех дружинников, что упрятались в хлевах, овчарнях, в скирдах; тут же зарубили семерых джигитов, а самого сотника схватили живьем. После этого юнкера погрузили оружие, продовольствие на телеги, согнали в гурт всех коней и поспешно уехали.

В скорбный аул, где в голос плакали женщины и дети, прискакал утром Батырбек со своими джигитами. Они выносили убитых из домов и развалин, старались успокоить жителей. Когда Батырбек увидел примчавшихся в аул Ораза и Хакима, он не сдержался, заплакал, как ребенок, горько и неутешно. Хаким побледнел, как покойник, онемел, ни звука не произнес, не пролил ни единой слезы. Он безмолвно ходил по огромному двору, где рядами лежали окровавленные трупы, и кого-то искал… Наконец он остановился. Возле совершенно разрушенного дома лежал Нурум. Рядом с ним — Орак. Оба были обезглавлены.

Хаким надломленно опустился возле тела Нурума и сидел долго, как окаменелый. Вдруг он вспомнил: «Где же Мукарама? Неужто эти звери увезли ее? О боже! Лучше бы она погибла, чем оказаться в руках убийц! Лучше бы лежала здесь окровавленной, но чистой, не поруганной!» Хаким тупо повторял: «Зачем?! Зачем она здесь?»

Он на миг отвернулся от Нурума, вскользь увидел, как жители аула вытаскивали трупы из-под развалин. Вынесли тело молодой женщины. Положили в стороне. Еще один труп старухи. Положили рядом. Потом вынесли девочку… Еще одну женщину… Нет, девушку. С распущенными волосами. Смертельно бледную. Хаким бросился к телу девушки, обнял ее голову. Это была Мукарама…